Призрак для Евы
Шрифт:
Повернувшись, Минти отступила назад, к лестнице, и спрятала за спиной руку с ножом. Теперь она сделает все, как надо, даже если придется повторять это каждые несколько месяцев… Его появление на верхних ступеньках лестницы, хоть и ожидаемое, потрясло Минти. Перед глазами у нее все поплыло, и она стала вглядываться в темную пелену, из которой он спускался по лестнице. А затем дрожащей рукой стала наносить беспорядочные удары по его телу, снова и снова, размашистые
Жалобно вскрикнув, Минти выронила нож. И почти сразу же осознала весь ужас того, что произошло. Мужчина был настоящим. В джинсах и черной куртке, но не Джок. Из него текла настоящая кровь, ярко-красными пятнами выступавшая на синей рубашке. Он лежал наполовину на полу, наполовину на двух нижних ступеньках, сжимая рассеченной рукой рану чуть ниже талии; еще одна рана была видна на плече. Минти пыталась убить человека.
Звонок все не умолкал, а потом кто-то стал стучать в дверь ногой. Может, Минти и помедлила секунду, прежде чем отпереть, но лишь потому, что не могла сдвинуться с места — ноги не слушались. Однако она заставила себя подойти, потом споткнулась и, навалившись на дверь всем телом, долго возилась с ручкой замка.
— Что тут случилось? Что происходит?
Соновия увидела раненого мужчину и упавший ему на колени нож. Вскинув руки, словно пыталась защититься от удара, она несколько раз пронзительно вскрикнула. Из соседнего дома выскочил Лаф. Минти была так напугана, что не могла думать ни о чем, кроме бегства. Силы вернулись к ней, словно после какого-то энергетического напитка; она перемахнула через низкую ограду, отделявшую ее двор от сада Уилсонов, и побежала по дороге, разминувшись с Лафом, который свернул к ее дому.
Лаф вызвал подмогу. Позвонил в службу спасения, потом инспектору уголовной полиции. Раненому повезло, что в тот день Лаф оказался дома — у него был выходной, — поскольку с Соновией, обычно такой рассудительной и спокойной, случилась настоящая, старомодная истерика. Пострадавшему в первую очередь требовалась скорая помощь, а не полиция. Бригада приехала через четыре минуты, и мастера, который пришел к Минти по поводу установки душа, унесли на носилках. Скорее ради соблюдения процедуры, а не по необходимости. Опасность представлял шок, а не поверхностные раны.
Лаф понимал, что теперь полиция знает, на чьей совести убийство в кинотеатре и смерть Эйлин Дринг.
— Это нельзя называть убийствами, — сказал Лаф Соновии, когда по прошествии нескольких часов она успокоилась и они налили себе по стаканчику, чтобы снять стресс. — Ни в коем случае. Минти не хотела причинить вред реальным людям. Она не понимала.
— Надеюсь, врачи разберутся. Слава богу, с беднягой Питом все будет хорошо.
— Что заставило тебя позвонить в дверь, Сонни? Шестое чувство?
— Вовсе нет, мой дорогой. Не стану утверждать, что у меня оно есть. Просто я стояла у окна и увидела, как Минти возвращается домой, чего никто не ожидал, и подумала, что нужно предупредить ее о Пите, чтобы она не испугалась.
— Зачем она приходила?
— Просто в голове не укладывается. После того как уехала «Скорая», мне до смерти захотелось холодной воды, а водопроводная… неизвестно, через что там она проходит, правда? Я заглянула в холодильник Минти и увидела сандвичи, аккуратно завернутые и ждущие, пока их заберут. У меня слезы навернулись на глаза, Лаф. — Соновия расплакалась, уткнувшись в плечо мужа.
— С ней все будет в порядке, — сказал он. — Так для нее даже лучше. — Лаф не был в этом уверен, как и три часа назад, когда они нашли Минти.
Именно Соновия подсказала, где ее искать.
— Там могила ее Тетушки. — Этого не могло быть, но какой смысл теперь выставлять бедняжку лгуньей?
К тому времени приехал Дэвид с женой и ребенком, чтобы побыть с Соновией и попытаться успокоить ее. Лаф отправился на поиски Минти вместе с инспектором, сержантом и двумя сотрудницами уголовной полиции. После полудня стало очень жарко и душно, воздух сгустился и казался янтарным, словно в нем рассыпали золотую пыль, — так часто бывает в сентябре. Они вошли на кладбище через западные ворота за полчаса до закрытия. Продавец цветов сообщил, что видел Минти несколько часов назад; она прибежала, задыхаясь и дрожа, но купила больше цветов, чем обычно. Постоянный клиент. Хризантемы, розовые и пурпурные астры, а также самые дорогие из его цветов, белые и розовые лилии. Он даже не предполагал, что она может себе это позволить…
Поиски заняли не больше десяти минут. Когда Минти нашли, она крепко спала. Свернулась калачиком, словно ребенок, среди множества букетов быстро вянущих цветов на могиле некой Мэйзи Джулии Чепстоу, умершей сто лет назад. Никто не понимал, почему Минти выбрала эту могилу. Единственный человек, который знал об этом и мог им рассказать, был мертв, а его прах хранился в алебастровой урне, забытой в дальнем углу буфета.