Призрак для Евы
Шрифт:
Полиция не могла понять, сам ли Джеффри Лич бросил машину, когда Фиона разрешила ему пользоваться своей, или это сделал убийца. Внутри были только две разновидности отпечатков пальцев: его и неизвестной женщины.
Прошло шесть недель с тех пор, как Соновия попросила мастера оценить, во что обойдется Минти установка душа. Не дождавшись визита, она позвонила еще раз, и он ответил, что болел «летним гриппом». Соновия сомневалась, стоит ли ему вообще приходить. Нужно ли пускать чужих людей в дом номер 39, где Минти ведет себя так странно, разговаривая с умершими людьми, все время оглядываясь и вздрагивая?
— Она безобидна, — сказал Лаф,
— Знаю, мой дорогой. Только я думаю не о нем, а о ней. Понимаешь, у людей может сложиться неправильное впечатление. И этого достаточно, чтобы обо всей улице пошла дурная слава.
— Помоги ей установить душ. Это ее взбодрит. Выведет из депрессии.
Лаф отправился к соседке. Минти в резиновых перчатках мыла пол на кухне. Повинуясь внезапному порыву, Лаф предложил ей завтра вместе с ним и Соновией пойти в кино. Она в своей обычной манере ответила, что не возражает, и предложила чай. Пока он был в доме, Минти, похоже, не слышала голосов, не разговаривала с невидимыми людьми и не оглядывалась.
Призраки исчезли. И все потому, что она это сделала. Этим утром она поехала на Форчун-Грин с букетом цветов, большой чистой чашей, которой Тетушка пользовалась для приготовления рождественского пудинга, и водой в пластиковой бутылке из-под фруктового сока, с завинчивающейся крышкой. Выпив сок, Минти вымыла бутылку и поместила в горячую воду с антисептиком «Деттол», чтобы она стала по-настоящему чистой. В Вест-Хэмпстед проще всего было добраться на метро со станции «Кенсал-Райз». Минти купила цветы на Форчун-Грин-роуд, недалеко от кладбища.
Почему брат Джока похоронил его прах именно здесь? И если уж на то пошло, почему вообще в Вест-Хэмпстеде? Насколько ей известно, Джок никогда тут не жил и даже не бывал. Видимо, все дело в брате. Минти купила астры и золотарник — выбор цветов в это время года невелик. Скоро с деревьев начнут опадать листья. В воздухе уже чувствовалась прохлада. Минти стояла на траве под деревьями и оглядывалась, размышляя, куда мог упасть пепел. Потом присела на корточки и принялась внимательно рассматривать землю, естественно, не касаясь ее руками, чтобы не загрязнить их. Проходившая мимо женщина с собакой остановилась и спросила, не потеряла ли она что-нибудь. Минти энергично затрясла головой, хотя это была правда — она действительно кое-что потеряла, вернее, кое-кого, и теперь искала то, что от него осталось.
В конечном итоге ее внимательность была вознаграждена. Минти увидела что-то серое, рассыпанное на клочке земли, где почему-то не росла трава. Рядом валялся окурок сигареты. Его она отбросила в сторону носком туфли. Потом поставила чашу в то место, где слой серого порошка был толще всего, налила в нее воду и поставила цветы. Получилось очень красиво. Минти представила голос Джока: «Спасибо, Поло. Ты хорошая девочка». Это был не настоящий голос, а лишь продукт ее воображения, представление о том, что может сказать Джок. Опустив в мусорный бак бутылку из-под воды и целлофан, в который были завернуты цветы, Минти стала спускаться с холма к станции метро «Вест-Хэмпстед».
Мэтью просматривал письма. Его почта стремительно разрасталась. Сегодня утром пришло пятнадцать штук; часть из них переслала Би-би-си, остальные были от агента, которого пришлось нанять. Много писем приходило от искренних поклонников, ждавших от него ответов на вопросы о здоровье и правильном питании. Некоторые — не так уж много — были откровенно оскорбительными. Ему писали, что никому нет дела до человека, который настолько глуп, что не может есть полноценную пищу, когда половина мира
Сегодня злобных писем не было. Мэтью почти жалел об этом, поскольку несколько оскорблений могли бы на какое-то время отвлечь его от мыслей о здоровье Мишель и его возможном ухудшении. Он дважды указал ее имя вместо имени адресата, а один раз вместо «нет» — на вопрос о том, продолжить ли его подписку на журнал для желающих похудеть — напечатал «смерть». Прежде чем нажать клавишу удаления, он еще раз посмотрел на экран и вздрогнул. Прибегнув к эвфемизму, который всегда вызывал у него отвращение, Мэтью спросил себя, что он будет делать, если с Мишель «что-то случится». Выговорить это страшное, запретное слово он не мог — даже мысленно. Удаляя его, Мэтью произнес имя жены, сначала шепотом, потом громче.
— Мишель, — сказал он. — Мишель.
И она ответила. Именно в эту секунду Мишель открыла входную дверь.
— Я здесь, дорогой.
Ее лицо раскраснелось и выглядело взволнованным.
— Я должна тебе кое-что сообщить. Это хорошая новость — ты со мной согласишься. Я думаю, ты обрадуешься. Я сделала тест дома, еще месяц назад, но до сих пор не верила. Думала, у меня гормональный сдвиг или для моего возраста тест не годится, но врач все подтвердил и сказал, что все в порядке. Все будет хорошо, потому что нет никаких причин…
Мэтью побледнел, как в худшие дни своей болезни.
— О чем ты?
Он медленно встал. Потом протянул руки к стоявшей перед ним Мишель, и она обняла его.
— Мэтью, ребенок родится в марте. Ты доволен, правда? Ты рад?
Он крепко обнял ее и поцеловал.
— Когда я по-настоящему в это поверю, это будет самый счастливый день в моей жизни.
Глава 35
Толпа была невидимой, но ощутимой. Они теснились у нее в голове, а голоса становились слышимыми, как только Минти оставалась одна, а иногда даже в присутствии других людей. Джока среди них не было. Минти не слышала его с тех пор, как положила цветы на его пепел. Последний раз он спустился к ней по лестнице, и его голос был явственно различим на фоне других. Кого-то из этих людей она знала, кого-то — нет, а о ком-то даже не слышала. Тетушка и миссис Льюис больше не приходили, зато появились Берт, бывший муж Тетушки, жена брата Джока, Тетушкины сестры Эдна и Кэтлин со своими мужьями, а также многие другие, чьих имен Минти не знала.
Она не знала, как зовут невестку Джока, пока Берт не познакомил ее с Кэтлин: «Это невестка Джока, Мэри», — сказал он, и сестра Тетушки ответила, что очень рада встрече.
Затем пришла очередь Эдны познакомиться с Мэри. По крайней мере, среди всех этих голосов не было Тетушки, и Минти понимала, что это благодаря молитвам и цветам на могиле. Джок отсутствовал по той же причине. Но этот способ не годился для остальных — нельзя же тратить жизнь на поиск могил умерших людей, которые могут быть где угодно, даже в других странах. Невидимость призраков оказалась временной. Через какое-то время они начали приобретать очертания и форму: сначала Берт, худой и бестелесный, не более чем тень, возникающая там, где ее не должно быть. Откуда Минти знала, что это именно Берт? Она его никогда не видела, не слышала его голоса и даже еще не родилась, когда он ненадолго появился в жизни Тетушки. Просто знала.