Призрак на вахте
Шрифт:
Не отстала в женском пиратстве и Россия. Так, на Волге в XVII веке наводила ужас на купцов некая Пелагеюшка, бывшая «красна» внешностью и «черна» делами. О ней слагали песни:
Уж и как мне не плакати: С измалехоньку я в гульбу пошла, Лет пятнадцати я в разбой пошла, А с шестнадцати душегубила!Существует предание и о целой банде волжских пираток, у которых было правило: если какая посмеет полюбить, то подруги тотчас утопят ее в Волге.
Существуют уникальные случаи из жизни героических женщин-морячек и в нашей стране.
В плаваниях по Северному Ледовитому океану командира отряда Великой Северной экспедиции лейтенанта Василия Васильевича Прончищева участвовала его жена Татьяна Федоровна – первая полярная путешественница. Оба они умерли от цинги и были похоронены на берегу океана недалеко от полуострова Таймыр.
Во время русско-шведской войны 1788–1790 годов жена капитан-лейтенанта Романа Кроуна находилась рядом с ним во всех плаваниях и боях, исполняя обязанности сестры милосердия, за что и была награждена императрицей Екатериной II орденом Святой Екатерины.
Вместе с мужем, сотрудником Российско-Американской компании, не один год плавала по Тихому океану Анна Петровна Булыгина. При этом ей неоднократно приходилось исполнять обязанности не только рулевого, но и шкипера.
В 1941 году, когда Балтийский флот осуществлял свой печально знаменитый и кровавый Таллинский прорыв по сплошным минным полям и под бомбами сотен фашистских самолетов, то из десятков транспортов до Кронштадта невредимым дошло лишь одно судно – под командованием Александры Щетининой, на тот момент единственной в мире женщины-капитана.
Не перестают удивлять представительницы слабого пола и сегодня. Так, в Швеции уже на протяжении нескольких лет женщина успешно командует подводной лодкой и, по свидетельству очевидцев, в критические моменты проявляет куда больше выдержки, чем ее более мужественные коллеги.
И все же, почему женщина считается недоброй приметой для моряков? Ведь в Западной Европе дело доходило до того, что если на закладке или спуске на воду корабля присутствует девственница – это к несчастью, ну а если эта девственница еще и рыжая, то тогда корабль можно сжечь прямо на стапелях, все равно ничего путного не выйдет!
Существует мнение, что столь устойчивая и многовековая нелюбовь моряков к присутствию женщин на корабле происходит еще из древнего морского суеверия, гласящего, что юбки на корабле непременно вызывают встречный ветер или штиль. И то и другое было в эпоху парусных судов крайне нежелательно. Такое толкование вполне реально, если принять во внимание большую суеверность моряков всех времен и народов. Однако более вероятно все же, что истоки этого обычая следует искать в эпохе Великих географических открытий, когда моряки вынуждены были многие месяцы, если не годы, находиться на своих кораблях, и появление женщин обязательно вносило смуту, влекло за собой ссоры, драки и даже убийства. А потому капитаны всячески стремились не допускать женщин на корабли. История, например, знает некую Ханну Снэлл, которая, переодевшись мужчиной, ухитрилась прослужить в британском флоте без малого десять лет.
Моряки, как известно, во все времена считали и считают свои корабли живыми существами, причем преимущественно женского рода, а это предполагает совершенно иные взаимоотношения даже на уровне подсознания. Среди носовых фигур, украшавших парусные корабли и суда, особенно любимы были моряками обнаженные женщины – за их способность смягчить своим видом ярость морской стихии.
Считалось даже, что судно-«женщина» испытывает к своей команде вполне определенные нежные чувства, и если на борту появлялась другая женщина, судно начинало ревновать к ней со всеми вытекающими отсюда последствиями…
Далеко на севере на скалистом норвежском берегу стоит необычный памятник: высокая женская фигура, как бы бросающая цветы в море. На памятнике надпись: «Всем морякам, кто уже погиб или еще погибнет в море». Женщина бросает цветы на могилу тех, кто еще жив, но чья судьба уже предопределена провидением.
О предчувствии женщин разговор особый.
Не счесть случаев, когда моряки называли открытые ими земли в честь своих любимых. Во время своего первого кругосветного плавания Магеллан назвал мыс при входе в современный Магелланов пролив мысом Дев.
Хроникер этого плавания Пигафетта в своем дневнике пишет о каком-то предзнаменовании, но о каком – так и осталось неизвестно. Погибший Магеллан унес тайну названия мыса с собой в могилу.
Кто хоть раз бывал в Амстердаме, тому наверняка показывали так называемую «Башню плача». Построенная еще в XV веке, эта башня стоит на берегу амстердамской гавани. Издавна на ее верхней площадке собирались женщины, чьи мужья уходили в неведомые океаны. И до наших дней существует поверье, что если на башню поднимется жена находящегося в море моряка, которая честно и верно ждет его, то она обязательно увидит своего любимого и узнает его судьбу. А потому и сегодня жены голландских моряков непременно приходят в старинную башню, и та посвящает их в тайны великого единения женщины и моря. Кстати, в простонародье жен моряков именовали вечными невестами.
О некоем видении невесты знаменитого пирата и адмирала Фрэнсиса Дрейка рассказывает старинная британская легенда. Суть ее в том, что, не получая долгие годы известий от ушедшего в кругосветное плавание Дрейка, его невеста согласилась на уговоры родителей выйти за другого, но в тот момент, когда девушку уже было повели к венцу, к ее ногам внезапно упало ядро, пущенное Дрейком из пушки с другого конца света. Девушка сразу же поняла, что ее жених жив, и отказалась стать женой другого.
22 июня 1893 года в доме английского вице-адмирала Тайрона случилось невероятное происшествие. В тот день сам адмирал был далеко в Средиземном море, а его супруга отмечала день своих именин. По этому случаю были гости. Внезапно в самый разгар торжества в комнату молча вошел адмирал и, быстрым шагом пройдя мимо изумленных гостей, скрылся в кабинете. Когда супруга адмирала прибежала туда, кабинет был пуст. Все были поражены, ибо знали, что в это время адмирала никак не могло быть в Лондоне. Первой поняла, что к чему, сама адмиральша. «Это знак свыше! – сказала она. – С Джорджем случилось нечто страшное!»
А спустя несколько дней в Лондон пришло известие, что именно 22 июня вице-адмирал Тайрон погиб на своем флагманском броненосце «Виктория», опрокинувшемся в результате случайного столкновения с другим кораблем. Факт же появления мертвого адмирала в своем доме был документально засвидетельствован множеством видевших его гостей.
На советском флоте в последний раз столкнулись со старой приметой в июне 1978 года на Тихоокеанском флоте. Из Владивостока только что убыл генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, выходивший в море на крейсере «Адмирал Сенявин». Естественно, что следом за генсеком во Владивосток наехала пишущая братия, чтобы написать о корабле, куда ступила нога руководителя государства. Среди прибывших была и женщина – поэтесса Белла Ахмадулина. 13 июня, в понедельник, «Адмирал Сенявин» вышел в море на артиллерийские стрельбы, во время которых произошел взрыв в носовой башни главного калибра, где мгновенно заживо сгорели тридцать восемь человек. Вот тогда-то все и вспомнили не только о несчастливом 13–м числе и несчастливом дне понедельнике, но и о присутствовавшей на борту крейсера поэтессе…