Призрак прекрасной дамы
Шрифт:
Туманный жгут лёг на паркет. В его аморфных клубах стали проступать человеческие черты. Обрисовался контур стройного женского тела: запрокинутая голова, подломленные руки, неловко вывернутые ноги. Фигура всё ещё сохраняла сырую рыхлость и нечёткость линий, но по лёгкому покалыванию в кончиках пальцев Матюха уже догадался, что перед ним была убиенная Аглая. От ужаса волосы зашевелились на затылке, а сердце зачастило, как мотор на высоких оборотах.
В туманной сердцевине недородившегося существа проступила яркая красная точка. Она быстро увеличивалась, ширилась, расползалась. Цвет распространялся из глубины призрачного тела наружу и
Матюха растопыренными глазами следил за жуткими метаморфозами. Через несколько секунд преображение закончилось: на полу лежал окровавленный труп Аглаи Тормазовой. Теперь Назимов узнавал черты мёртвой красавицы – веки в бахроме ресниц, восковые губы, запавшие щёки. И повсюду была кровь: на белом платье, на бледной коже, красная жижа склеивала светлые пряди. Вокруг опрокинутой навзничь ладони скопилась целая лужа. Матвей подавил рвотный позыв. Его отъезжавшее сознание с трудом фиксировало трагическое бормотание Виталины:
– Говорит, он так любил её (Бум-м-м!)… Не знал, зачем ему дальше жить.
Внезапно труп Аглаи вздрогнул и пошевелился. Аццкий абзац! От ужаса у Назимова все волосы на теле вздыбились торчком. Он бросил затравленный взгляд на ведьму. Ноль реакции! Эта мутная специалистка пропустила все паранормальные спецэффекты – сидела, зажмуренная, и бубнила, как отстойная лекторша в учебном подкасте:
– Он убил себя (Бум-м-м!). Выстрелил прямо в сердце…
Кто он? Откуда взялся «он»? Матюха уже ничего не понимал. Сам он весь превратился в зрение: труп Аглаи снова шевельнулся. Тонкие пальчики опрокинутой ладони резко сжались в кулак. Назимов сцепил зубы, чтобы удержать рвавшийся из груди наружу крик. А Аглая, мёртвая, окровавленная Аглая, вдруг сладко потянулась, развернула голову так, чтобы видеть Матвея, и игриво подмигнула правым глазом. А потом ещё нахально послала с ладошки ветренный поцелуй.
– Виталина! – взвыл Назимов.
Ведьма вздрогнула и распахнула глаза. Рука, занесённая для очередного удара в бубен, застыла в воздухе.
– Зачем вы кричите? – сердито выговорила она. – Вы испугали мне призрака. Теперь он ушёл.
– Вы что, ничего не видите? И не слышите? – потрясённо выдохнул Матюха. Прямо перед носом ведьмы лежала окровавленная графиня и закатывалась издевательским смехом. Её просто корчило от хохота!
– Что вы имеете в виду? – обиженно поджала губы Виталина. – Я рассказала всё, что видела. Вы сами спугнули привидение. Теперь больше ничего увидеть невозможно. Я даже не успела задать ему ваш вопрос.
– Да вот же, вот! – Матвей вытянутым пальцем ткнул в Аглаю. – Видите?
– Что я должна видеть?
Недовольная ведьма с неловким усилием поднялась на ноги и направилась к куче ритуального барахла. По пути она наступила в лужу крови, и за ней потянулась красная дорожка следов: узкий мысок и отдельно отпечатанный каблук с подковкой.
– Здесь призрак, – кинул ей в спину Матвей. – Или, как вы выражаетесь, сущность. Она тут, на полу! Вы прошли сквозь неё.
При слове «сущность» Аглая брезгливо поморщилась – ей стопроцентов не понравилось название. Она села в самом центре кровавой лужи, подобрав под себя ноги, и скептически уставилась на ведьму, типа: ну, что скажешь, шарлатанка?
Виталина никак не отреагировала на Матюхины слова. Но пока она сгребала с пола и запихивала в торбу реквизит, руки её дрожали. Наконец ведьма распрямилась. Лицо под козырьком чёлки оставалось бесстрастным, как у манекена.
– Что за призрак? – выдавила она нарочито-безразличным тоном.
– Женщина, молодая, вся в крови.
– Ну вот, я же так и говорила! – оживилась Виталина. – Это хозяйка дома, которую убил муж. Со мной она не захотела общаться, а вам явилась. Призраки капризны, они показываются только тем, кому сами пожелают. – И уже совсем по-деловому добавила. – Очистку жилья производить будем?
Матвей оглянулся на графиню, как бы спрашивая её совета. К ней как раз пристроился кошак: уселся внутри призрачного тела и начал умываться лапой через ухо. Аглая же в ответ на немой Матюхин вопрос недовольно сморщила аккуратный носик и отрицательно покачала головой: нет! Он повернулся к Виталине:
– Я передумал. Квартира не моя. Вдруг хозяева гордятся своими привидениями? А я им такую подлянку устрою – всех повыведу. Пусть сами решают.
Виталина недовольно скривила губы:
– Решать надо до заказа, а не после. Получается, вы меня дёрнули только ради развлечения? Мы же договаривались на полный пакет услуг. Я ради вас отложила визит к другому клиенту.
Назимова наезд не смутил: вместо услуг он видел только танцы с бубнами. Виталина всё проспала: и эффектное сгущение призрака из тумана, и ужастик с оживающим трупом! Но экстрасенсша сама сказала, что призраки капризны. А графиня стопроцентов сразу же невзлюбила её, особенно после оскорбления словом «сущность» – вот и решила паранормально отомстить. Походу, тётки даже в потустороннем мире не прощали обидки.
При любом раскладе портить отношения с ведьмой было опасно. Мало ли что: мистика – дело тонкое! Назимов сверкнул на Виталину самой обаятельной из улыбок:
– Я компенсирую. Конечно, не полную сумму, но… Половина вас устроит?
Глава 6
Матвей захлопнул дверь за разочарованной ведьмой и вернулся в музыкальный салон. В зале царил идеальный порядок, и ничто не напоминало о паранормальных показательных выступлениях – ни кровавых луж на паркете, ни следов Виталины. Графиня Тормазова, снова постаревшая, в чепце и чистом, белом пеньюаре, заняла любимое место у фортепьяно. На том же стуле, внутри её призрачного тела, примостился подхалим Омка. Старуха почёсывала лысого уродца за ухом, а со стороны это выглядело так, будто она гладила свой живот. Походу, кошак не только видел, но даже чувствовал прикосновения её призрачного сиятельства.
– Это правда? – с порога бухнул Назимов.
– Что именно, cher monsieur?
– То, что рассказала Виталина. Что муж стрелял в вашего любовника. И вы погибли, заслонив его собой?
– C'est ridicule! 26 – скривилась старуха. – Я не желаю слышать этой непристойной галиматьи.
– А как вы умерли?
– Милостивый государь, – графиня оскорблённо вскинула подбородок, – благородные люди не задают дамам такие неприличные вопросы!
– А что тут неприличного? Вы были замужем? Это прилично спросить?
26
Какая нелепость!