Призрак в машине
Шрифт:
— Я позабочусь о том, чтобы Джильду не разыскивала полиция. Подписывай.
Эндрю притворился равнодушным и пожал плечами. Но его подводили пальцы, дрожавшие от возбуждения и облегчения. Он взял ручку и расписался.
Берримен перечитал контракт.
— Латам, ты — куча дерьма. Надеюсь, что скоро ты окажешься в выгребной яме. Там тебе и место.
Увы, надежды Чарли не сбылись. Три года спустя он умер от апоплексического удара. Однако Берримен прожил достаточно долго, чтобы помириться с Джильдой, которая в конце концов была вынуждена признать, что отец заботился о ее интересах.
То, что старик прожил так долго, обернулось против Эндрю. Обнаружив в бумагах Берримена брачный договор, Джильда вернула его поверенному
Латамы жили неплохо. По крайней мере, материально. У них был красивый десятикомнатный дом типа бунгало, с зелеными ставнями и большой верандой, садом площадью в сорок соток и бассейном под открытым небом. Дом, который Джильда назвала Белиссима [17] , был записан на ее имя. Кроме того, она получала приличное содержание. Во всяком случае, его хватило, чтобы купить Эндрю на сорокадвухлетие желтый «пунто». Правда, подержанный, но в очень хорошем состоянии. Выяснилось, что белый «БМВ», на котором Джильда ездила до сих пор, принадлежал Берримену. Перед смертью проклятый старик позаботился о том, чтобы она не могла передать кому-то доверенность на его вождение.
17
Прекраснейшая (ит.).
От Эндрю ждали, что он начнет зарабатывать себе на жизнь. В его возрасте и с его трудовой биографией (тут мозолистый палец Берримена ткнул зятя в самое больное место) писать письма и ходить на собеседования не имело смысла.
Джордж Фоллон из конторы «Фоллон и Бринкли» (который занимался делами Берримена еще с начала семидесятых, когда тот торговал металлоломом) собирался на пенсию. Чарли благоразумно передал свои счета Деннису Бринкли, а потом предложил Фоллону купить его часть бизнеса. Он был членом местного Ротари-клуба [18] и знал, что его предложение предпочтут всем прочим.
18
Местное или районное отделение организации «Ротари Интернэшнл». Члены клуба проводят еженедельные собрания, участие в которых является обязательным условием членства (отсюда и название клуба; символ клуба — колесо). Ежегодно через такие клубы осуществляется до 30 тыс. общественно-полезных проектов. Местный клуб формируется из представителей различных профессий.
У этого приобретения были две причины, не имевшие ничего общего с альтруизмом. Во-первых, компания Берримена сильно выросла и приносила доход, который нужно было во что-то вкладывать. Во-вторых, Джильду очень раздражало, что муж либо целыми днями сидит дома, либо всюду таскается за ней хвостом. Даже в том случае, если она едет к подруге.
— Понимаешь, мне неудобно перед людьми, — говорила она отцу. — Я случайно услышала, как сотрудница бассейна назвала Энди сикофантом [19] и пиявкой. — Что такое сикофант, Берримен не знал, но с пиявками дело имел и понимал, что в этом отзыве не было ничего лестного.
19
Здесь: льстец, подхалим, лизоблюд.
Джильда разочаровалась в муже далеко не сразу. В кои-то веки мужчина полюбил ее ради нее самой… Вскоре она
На первых порах ощущать свободу было так же непривычно, как чувствовать пустоту на месте удаленного зуба. Но сознание человека устроено таким образом, что пустота долго не сохраняется. Джильда утешалась тем, что другое человеческое существо находится в ее полной власти. У Эндрю, которому было уже под пятьдесят, не имелось ничего. Ни дома, ни еды, ни денег. И никаких шансов на то, чтобы их получить. Виной тому были его глупость и неспособность предвидеть последствия своих поступков. Он валялся кверху пузом, как беспомощная устрица, оставленная на песке отливом. Время от времени Дрю смиренно просил купить ему пиджак или несколько книг. Если муж начинал жаловаться, ему резко напоминали, что он может уйти в любую минуту. Но уйти Латам не мог, потому что идти ему было некуда.
Вот такие дела. Иногда Джильда думала, что больше никогда не будет счастлива. Честно говоря, она давно забыла, что это такое. Но одно знала твердо: самая приятная на свете вещь после счастья — это власть.
Глава вторая
Встреча Лоусонов с Деннисом Бринкли должна была состояться в половине одиннадцатого. В десять Полли еще не встала. Ее звали дважды, и она дважды ответила, что одевается. Наконец Кейт вошла в ее комнату и обнаружила Полли в постели. Дочь даже не притворялась спящей. Просто лежала и смотрела в потолок.
— Ты прекрасно знаешь, что через полчаса мы должны быть в Костоне.
— Нет, я этого не знала.
— Я сказала тебе это, когда принесла чай.
— Серьезно? — Полли села, тряхнула кудрями, почесала голову и вздохнула. — Кстати, почему я должна туда ехать?
— Потому что ты упомянута в завещании.
— Упомянута! — фыркнула Полли. — Держу пари, что это какая-нибудь дрянная камея…
— Послушай! — Кейт схватила дочь за руку и стащила ее с матраса. — Не смей говорить так о тете Кэри и ее вещах. Особенно при отце.
— Ладно-ладно…
— Ты знаешь, как он ее любил. — Кейт, измученная предыдущим вечером и бессонной ночью, во время которой она пыталась успокоить мужа, едва не плакала. — Даю тебе десять минут. Нам пора ехать.
Они почти не опоздали. Когда Лоусоны вошли в светлую и элегантную приемную, часы показывали десять тридцать пять. Их приветствовала полная хорошо одетая женщина с чересчур изящными манерами. На ее письменном столе стояла резная деревянная табличка с именем «Гейл Фуллер». Рядом красовалась хрустальная ваза с розами и белыми лилиями. Это произвело на Полли впечатление. Она думала, что Деннис сидит один в какой-то затхлой дыре, заставленной пыльными стеллажами со старинными юридическими справочниками.
Это впечатление усилилось, когда Лоусонов провели в большое и просторное помещение, занимавшее целый этаж здания. Там стояло множество письменных столов, украшенных фотографиями, растениями, плюшевыми зверюшками или рисунками. Все здесь работали на персональных компьютерах, быстро стуча по клавиатуре. Гудела фотокопировальная машина. В углах, расположенных по диагонали, находились две большие застекленные загородки. Гейл открыла дверь, на которой значилась фамилия Денниса.
Как только они вошли, Полли очень мило извинилась перед Бринкли за опоздание, произошедшее исключительно по ее вине, и попросила прощения. К тайному удовлетворению Кейт, опущенные ресницы дочери не произвели на Денниса никакого впечатления.