Призрак в подарок
Шрифт:
Миша иронично изломил бровь и кивнул обратно на дверь подъезда. Я сунула руки в карманы и упрямо зашагала прочь со двора. Мой спутник шел рядом, не оставляя следов, и поглядывал на меня с прежней иронией и любопытством.
— Если ты надеешься, что меня развеет ветер, то зря. И в сосульку я тоже не превращусь, — произнес он, всколыхнув новую волну раздражения. — Теперь я буду жить с тобой.
Я остановилась и развернулась к нему.
— С чего это? — враждебно спросила я.
Женщина,
— Эти их гарнитуры… тьфу, — продолжила свой путь, больше не обращая на меня внимания.
— Ты поосторожней, — укоризненно произнес Михаил, чтоб его, Алексеевич. — Я же говорю, что меня видишь только ты. Хорошо, что она про гарнитуру вспомнила, а кто-нибудь и дурку вызовет.
— Вы посмотрите, какой сердобольный, — ядовито ответила я и продолжила свою прогулку, если, конечно, можно было так назвать то, чем я занималась.
Призрак, естественно, тащился за мной, но помалкивал, то ли не желая разозлить еще больше, то ли заботясь о том, чтобы мы с ним не переехали в обещанную им дурку. Впрочем, прошла я совсем немного и повернула назад.
— Правильно, — одобрил Миша, — простудишься еще, а ты мне здоровая нужна.
После этих слов, я чуть не поперхнулась собственным ядом. Поджав губы, я пнула в него снег и ускорила шаг. Призрак не отстал. Мы домчались с ним до двора, но домой я все-таки не пошла. Нащупав в кармане куртки купюру, которую сунула туда в спешке еще вчера, я свернула к маленькому магазинчику, буркнув, не глядя на спутника:
— Ни слова.
— Меня вообще тут нет, — заверил меня мерзавец, и мы вошли в магазин.
Конечно же, он никуда не делся. Стоял рядом в молчании, пока я глазела на витрину, а затем все-таки шепнул:
— Купи колбасы. Сырокопченой. И сгущенное молоко. А еще свежей булочки. Жутко хочется бутерброд с сырокопченой колбасой, и чтобы непременно кофе со сгущенным молоком. А еще картошки…
— У меня есть, — шепнула я в ответ.
— Ты не дослушала. Хочу тушеной картошки с мясом. Ну, пожа-алуйста, — проныл господин Поляев, состроив несчастные глаза.
Я развернулась к нему, и призрак молитвенно сложил руки.
— Я буду хорошим, честно-честно, — совсем, как маленький ребенок, заверил меня Миша. — Ну, купи-и…
— Да тебе-то зачем? — искренне изумилась я, забыв об осторожности.
На меня тут же обернулась продавщица, и я ответила, указав на ухо, скрытое волосами:
— Гарнитура.
— А-а, — протянула она и вернулась к своему телефону.
— Быстро сориентировалась, умничка, — одобрительно хмыкнул призрак и снова заскулил: — Ну, купи, ну, пожа-алуйста.
— Зачем? — прошипела я. — Ты же не можешь есть.
— А ты можешь, — ответил он с
— Офигеть, — искренне ответила я в полный голос. Продавщица мазнула по мне взглядом, но уже без прежней подозрительности. Миша снова состроил несчастные глаза, потряс молитвенно сложенными руками, и я… сдалась.
Выходили мы из магазина с порционной палкой сырокопченой колбасы, свежим нарезным батоном и банкой сгущенки. Еще и на мясо моей пятисотки не хватило. По этому поводу призрак страдал недолго.
— Картошку с мясом завтра, а сегодня будем пить кофе со сгущенным молоком и с бутербродами, — изрек он.
Меня перекосило.
— Завтра? — спросила я, и он жизнерадостно кивнул.
— А куда я от тебя? Теперь мы с тобой, как ниточка с иголочкой. Куда ты, туда и я. Сама пойми, мне даже не с кем поговорить, а с тобой могу.
— Но я так не хочу, — возмутилась я, и Михаил Алексеевич «утешил»:
— Ты просто ко мне не привыкла. Ничего, пройдет немного времени, и стану, как…
— Бесплатное приложение, — проворчала я. — Хотя какое ты бесплатное? Вон, — я потрясла мешком, — купила, что не надо, а что хотела — на это уже денег не осталось.
— Тебе будет вкусно, — заверил меня призрак.
Я опять остановилась, развернулась к нему и смерила неприязненным взглядом:
— Ты наглая беспринципная сволочь, — отчеканила я, и негодяй возмущенно округлил глаза. — Ты явился в мой дом, диктуешь, что мне покупать, и что есть. Угрожаешь превратить мою жизнь в ад! Я, что, теперь и себе не принадлежу? Ты это хочешь сказать?
Призрак скромно потупился и скорбно вздохнул, по крайней мере, изобразил вздох.
— А сострадание? — спросил он.
— Людочка? — Я обернулась и увидела соседа, возвращавшегося домой. — Ты себя плохо чувствуешь?
— Простите, у меня важный разговор, — сказала я и, отвернувшись, демонстративно прижала пальцы к правому уху, будто поправляю наушник. — Алло, ты еще там?
— Ага, — осклабился призрак, показав мне оттопыренный большой палец. — Куда я денусь?
— Исчезни! — рявкнула я.
— Да сбрось вызов, — снова сказал сосед, следуя за мной по пятам. — Нечего разговаривать с теми, кто злит. Я бы уже отключился.
— Да я бы с радостью, — ответила я. — Но настырный, козел.
— Тем более отключись, — строго велел Иван Ильич. — А если заявится, зови, я его спущу с лестницы.
— Хорошо бы… — помечтала я.
— Если будет нужна помощь, зови, — сказал сосед.
Я благодарно улыбнулась и вошла в квартиру. Рядом что-то бурчал себе под нос призрак, а я поймала себя на мысли, что он меня уже не пугает. Бесит, конечно, но не пугает.