Призрак в зеркале
Шрифт:
— Перед вами ещё Зебровски и Линсент — уточнили с мостика, — Пока не переобувались. Да Пинч, останавливался под пейс-каром.
Наконец-то и для публики назревает что-то интересное. Пусть и на несколько кругов, пока не настанет черёд пересидевших исполнить ту же процедуру, что мы недавно. Но Фирелли не торопится с обгонами. Наверно, заокеанские гости кусают локти из-за потраченного времени и денег на авиабилет. Дело близится к середине, а кроме стартового инцидента в глубине пелотона — никаких заметных событий. И то Лорд благополучно плетётся где-то в хвосте. Кажется, до остановки я обходил его на круг.
А
Загадка для русской рулетки, или как называется их игра, где волчок выбирает заковыристые вопросы для эрудитов: У него в Поконо их три, у Милуокского и Нью-Хэмпширского — два. А у самого знаменитого — четыре. В каком городе находится этот самый знаменитый? И о какой геометрической фигуре идёт речь?
Я с детства не любил овал — он часто жизни забирал!.. Может, шефу просто нужен был специалист по трекам европейского типа? А тут ещё земляк освободился… Заморочил меня вчера Курт своей пьяной риторикой, а я и уши развесил…
Соперники по мере нашего к ним приближения, с вежливостью уступали дорогу, заруливая на дозаправку и переобувку. И мы постепенно, как избегающие кессонной болезни водолазы, вновь всплыли на верхние строчки классификации.
Дежавю? И что за этим последует — из той же серии? Мне отчего-то очень не захотелось исполнять на бис то, за что недавно сорвал командные аплодисменты.
— Поднажми и атакуй!.. — не замедлили попросить сделать именно это.
Всегда ли вслед за эйфорией при повторении ситуации возникает тревожность?
На спуске машина ускорилась резвее, чем раньше… Но вместе с тем на вираже почувствовалась нестабильность. Баки пустеют и шины заканчиваются — не рановато? Внутри Кипятка я подотпустил газ, чего доселе не делал. Что за чертовщина!.. Машину словно начало всасывать вперёд, как при недавнем сумасшедшем обгоне, только в этот раз итальянец был метров на сорок дальше.
У Фирелли тоже не всё вышло гладко. Зона торможения перед Посошком окуталась дымом из-под его заблокированных колёс.
— Держись за ним! Отстаёшь.
— Не могу!..
Как будто между нами невидимое препятствие. То взвихряющее воздух, то создающее разрежение в самом неподходящем месте. Жалко, соперники не могут переговариваться по радио, а то б я спросил макаронника, не чувствует ли он кого-нибудь позади? Впрочем, мне это должно быть видней, чем ему. А я пока наблюдаю лишь его заднее антикрыло. Наверно, просто ветер переменился. Дует через ложбину, точно в трубу, то с одной, то с другой стороны, чтоб нам веселей плясать под его дудку. Как там мой жёлтый?
На месте, и с ним всё нормально. Отсиживается и пока не лезет в атаки. Почему? Неужели мы с Себастьяном настолько хороши? В Лагуна-Секе, я пересматривал в записи, он просто пронзил пелотон и спокойно от всех уехал. А здесь чего-то выжидает. Юнец учится. Осознаёт, что в нашем деле полезна не только отвага, но и выдержка. Что в одном повороте гонки не выигрываются. Додумайся он до этого парой этапов раньше, лидер зачёта не валялся бы сейчас в коме. Но и меня тут тоже не было б…
Поставив на талант «тёмной лошадки», шеф не видел пользы в расширении пилотского состава. Боб вряд ли нуждался в дополнительной мотивации в лице стремящихся его подсидеть партнёров. Он демонстрировал стабильность и результативность, и его прочное положение в команде всех устраивало. Только жизнь гения скорости оказалась хрупкой, как у любого обычного человека. Такова оборотная сторона «американской мечты».
Впереди по ходу поблёскивают стремительно высыхающие лужицы-миражи. Не успеваю разглядеть, что отражается в них. Может, моё недалёкое будущее? Никогда не гадал с помощью зеркал. Хотя в отрочестве как-то испытал на пригодность для ворожбы антикварное трюмо в родительской спальне, поднеся к нему при выключенном электричестве зажжённую свечу. Кончик пламени размножился в отражениях, я насчитал, девятнадцать раз. На единицу меньше, чем мой нынешний гоночный номер. Это что-то значит? Из любопытства тогда же провёл аналогичный опыт с зеркальной дверцей шкафа-купе в прихожей. Результат оказался намного скромнее, хотя стекло не было таким царапаным и местами помутневшим. А ежели, ну, с помощью зажигалки или спички проверить зеркальца моей машины. Что, интересно, получится? И если б число отразившихся огоньков превзошло показанное дверцей шкафа, я решился-таки погадать?
Смысл? Знать судьбу — отнюдь не означает: иметь возможность её изменить. Бытует мнение: гонщики — народ суеверный. И многих их суеверие спасло? Взять того же Фон Трипса. Вспоминал ли он перед Гран При Италии 61-го пророчество цыганки, предсказавшей ему гибель в катастрофе со множеством жертв? После столкновения с болидом Джима Кларка его машину выкинуло на толпу зрителей, оборвав пятнадцать жизней, включая пилотскую. Самое мрачное, даже не случись этой трагедии, злой рок настиг бы гонщика чуть позже. У Вольфганга уже был куплен авиабилет для перелёта на финальный этап. Но самолёт, летевший тем рейсом, разбился.
Посему я предпочитаю не верить гадалкам. И есть повод надеяться, что качество современных автомобильных зеркал всё-таки не дотягивает, чтоб предрекать судьбу. А показывать призраков?
Арка с изогнутой тенью на асфальте в конце скоростного участка напомнила гигантский медвежий капкан. Забавно название афродизиака смотрится на капкане. Проскочив под ней, я всё-таки метнул взгляд в зеркало. Смутило странное поведенье яркого пятна, доселе неотрывно следующего за мной. И на стартовой прямой я повторно скосил туда взор. Куда исчезла жёлтая машина?..
— Лайквуд поехал на пит-стоп, — ответило на немой вопрос радио.
— Может и нам?..
— На пятьдесят шестом круге? Фирелли переобулся раньше тебя, а держится. Знать, Фрэнка недозалили, или комплект неудачный попался, — понятно, имелось в виду: «Будь у него всё в порядке, он бы легко обставил вас обоих, тебя в первую очередь…»
Позади образовалась пустота. Хорошо, хоть оттуда теперь временно не припекает. За Кардиограммой я снова глянул в зеркала. Раньше в них маячило одно пятно. А теперь оно размазалось по всей их поверхности подсвеченной листвой. Асфальт под наброшенной ажурной тенью напоминал шкуру леопарда.