Призрак войны
Шрифт:
– Ну, не совсем.
– О, вам следует это сделать. – Она так произнесла это голосом маленькой девочки надув губки, что на мгновение я ощутил, как моя решимость слабеет. – На Хелен осталось всего пятнадцать тысяч пар. Их естественная среда обитания значительно сократилась в связи с вырубом леса и разработкой полезных ископаемых, уничтожающих гектар за гектаром девственной природы. Гибнут представители сотен тысяч исчезающих видов растений и животных.
Я поднял руку.
– И жуков. Люди всегда забывают про жуков.
Блондинка моргнула и на мгновение
– Да, и насекомых тоже.
– Пауков. – Бодрячка улыбнулась и натерла кончик кия мелом. – И микробов. О них вообще никто никогда не вспоминает.
Я кивнул.
– Я всерьез оплакиваю гибель разной там слизеобразной плесени. Никто уже не помнит растение она или животное, так что, думаю, следует оплакать её дважды.
Блондинка уставилась на меня, её лицо стало вытягиваться. Верхняя губа начала незаметно чуть-чуть оттопыриваться, а плечи прогнулись. Совсем чуть-чуть. Прошла лишь секунда, а я уже знал, что её нижняя губка сейчас задрожит и в этих лазурных глазах начнут собираться слезы.
– Всё это очень серьезно. Мы пытаемся спасти жизни.
– Я знаю, дорогая, я тоже. Я пытаюсь спасти ваши. – Я протянул руку и взял её левую ладонь в свою правую. – Мы не та аудитория, какая вам нужна.
– Убери от неё свою лапу!
Я глянул на Рыжую мимо блондинки.
– Вам не следует разбрасываться здесь пустыми угрозами.
У Рыжей было на выбор три варианта. Она могла начать препираться и оттянуть выбор между другими двумя. Она могла сдать назад и они бы ушли. Или, как все остальные тетки, что красят волосы под Наташу Керенскую и уверены в своей крутости, она могла начать действовать.
Она выбрала номер три, что действительно заставило меня убрать лапу с руки блондинки.
Рыжая шагнула вперед, перенеся вес на левую ногу и выбросив круговым движением правую – довольно быстро, я признаю – но в это время я тоже шагнул вперед. Я принял её бедро на ребра и обхватил его левой рукой. После чего жёстко зафиксировал пальцы на подколенном сухожилии, добавив в её возглас досады немного неровности.
Затем я обрушил свой правый кулак на её лицо. Дважды. Я думаю, что это вторым ударом я сломал ей нос. Потому как точно знаю, что первым я сломал ей челюсть. Затем я швырнул её на стол, от которого она тяжело отскочила и рухнула на пол тяжелым вялым грузом.
Я повернулся к блондинке. Её лицо потеряло всякий цвет, хотя может быть он был смыт по-током слез.
– О, Боже мой.
– Ржавый, помоги этой юной леди погрузить её подругу в ховер и отвези их в травматологический центр в Кокусиме.
Ржавый осушил своё пиво, затем встал, расправил свою клетчатую фланелевую рубашку и улыбнулся. Его улыбка не была такой ослепительной как у блондинки, но у неё было больше зубов и зубы были белее. Тем не менее, она улыбнулась ему в ответ и он помог вытащить стонущую Рыжую из бара.
Можно было бы подумать, что «Гнездо Лири» увидало уже достаточно глупости на один вечер, но только если не брать в расчет Бориса. Борис был раздражен, поскольку он просто сидел и ждал, что противоречило его видению себя как человека действия. Его работа – а он во-дил строительный мех, переоборудованный для снятия подлеска – тоже этому противоречила, но Борис жил в своём маленьком мирке, который, к несчастью, предусматривал возможность вторжения в мой.
– Тебе не следовало этого сделать, Сэм.
– Мне не следовало сделать, э, делать что, Борис?
Борис тщательно положил свой кий и пробрался через бар по направлению ко мне. Его тень пала на меня и я ощутил озноб. Может быть, Лири был подобен посадочному кораблю, но Борис – это была планета.
– Ты ударил женщину.
– И?
– Это было не очень любезно.
– М-м-м, ага. Ты пропустил момент, когда она пыталась пнуть меня, так ведь?
Борис потряс своей головой, в определенном смысле поразив меня. Благодаря резким чертам лица и черным волосам, которые, казалось, никогда не смещались из своего положения, он выглядел так похоже на гранитную статую, что некоторое время я вообще не считал его способным пошевелиться. Просто это была не его естественная прическа, волосы приобрели такую форму под нейрошлемом.
– Я видел, но это не оправдание. Ты ударил её дважды.
Я кивнул и вздохнул.
– И что ты собираешься предпринять по этому поводу?
Борис рванулся значительно быстрее, чем я мог от него ожидать, и это значило, что он разъярился по-настоящему. Он схватил меня за плечи и развернул, затем обхватил медвежьей хваткой. Он плотно стиснул меня и оторвал от пола.
Я посопротивлялся секунду, потом громко вскрикнул и безвольно обвис. Борис вздрогнул, потом его хватка на мгновение ослабла. Он наклонился, пытаясь снова поставить меня на ноги, но мои колени подгибались, поэтому он схватил меня за плечи, удерживая в вертикальном положении.
Я оттолкнулся ногами от земли и вломил свой затылок в его лицо. Что-то треснуло и на мой скальп пролился стремительный поток теплой жидкости. Руки Бориса покинули моё тело, чтобы схватить его лицо, поэтому когда я засадил правую пятку между его ног во что-то мягкое, там не оказалось ничего, способного защитить его настоящие мозги. Его предыдущий вой боли повысился до неслышных для уха высот, после чего он повалился назад с грацией высоченного дерева, вроде тех, что мы пилим, и практически так же сильно сотряс землю, когда в неё врезался.
Гектор, наш бригадир, внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
– Жаль, что тебе пришлось это сделать, Сэм.
– К утру он будет в порядке, Гектор. Работника ты не лишишься.
– Плевать на это. – Гектор качнул головой в сторону Бодрячки. – Следующая игра была его.
Я собирался заполучить его зарплату.
– Приятно знать, что ты так печешься о наших интересах, Гектор.
– Он действительно заботится о нас, Сэм, в отличие от тебя. – Кейра-сан обернулся в своем кресле, пронзив меня ядовитым взглядом. – Ты сцепился с людьми из СЛИВа. В этом районе действует ПЭФ. Ты только что взял и попросил их устроить нам кучу неприятностей.