Призрак войны

Стэкпол Майкл А.

В том, как я поставил вопрос, Консуэла прочитала именно то, что я имел в виду: Если Бенсон меня наймет, получу ли я приказ устранить его? Будучи рыцарем-призраком, я прошел самую различную подготовку и большая её часть включала освоение разнообразного вооружения. Я изучал его досконально, что давало мне возможность как применять оружие, так и защищаться от него. В фехтовальном поединке я бы Катану Тормарк не одолел никогда, но, как мне было прекрасно известно, лучшая защита от подобных людей – снайперская винтовка калибра 12,5 мм на удалении в километр.

Вопрос, откажусь ли я

выполнить приказ об убийстве, не стоял. Как рыцарь-призрак, я был обучен использовать собственные мозги при решении проблем. Устранение могло быть санкционировано, но это не означало, обязательного лишения его жизни. Если бы нашелся другой путь нейтрализации, я мог бы его использовать. Сложностью в случае с Бенсоном было то, что он был бесстыдным хамом, слишком богатым, чтобы его купить, слишком озлобленным, чтобы умиротворить его титулом и не поддающимся шантажу в разумных пределах.

Вообще-то, если бы Бенсон знал об обсуждении его убийства, он бы возрадовался и начал крутить рекламу об этом, дабы все знали, что его жизнь в опасности.

Пожёвывая нижнюю губу, я сдвинулся на край дивана.

– Я так понимаю, эти двое – показательные случаи среди шакалов. Прямо сейчас они действуют на оперативном и тактическом уровнях, хотя у нас есть слухи о столкновениях на Анкаа и Нью-Родесе III. Как только они упрочат фундамент своей власти, они перейдут на стратегический уровень и официально выделятся в свои маленькие империи.

– Совершенно верно. Но у нас по-прежнему много верных людей. Тара Кэмпбелл на Нортвинде собирает «Горцев». Планеты Хелен, Таун, Мёчисон и Галатия III могут стать ареной, на которой «Горцы» и «Ярость Дракона» будут решать судьбу префектуры III. У Бенсона есть собственные враги, а префект префектуры IV, Арон Сандоваль, по всей видимости, окажет ему сильное сопротивление.

Я кивнул. Изучение ситуации в целом помогало прояснить многие детали, но в результате внушало ещё больший ужас. Раньше я боялся просто так, интуитивно, теперь у меня для этого были веские причины. Люди, обладавшие соответствующими способностями, волей и средствами, уже были готовы начать делить Республику. Были другие люди, готовые оказать им сопротивление, но, вне зависимости от того, кто победит, ущерб, нанесенный, как им самим, так и Республике, будет таков, что ослабит всех и когда львы вернутся, они просто разгонят шакалов и набросятся на добычу.

Я также понимал, почему руководство затруднялось решить, как поступить. Республика поддерживала порядок и направляла прогресс посредством экономического стимулирования и расширения образования. Те, кто Республике противостоял, не могли разделить плоды её процветания, а те, кто содействовал, щедро вознаграждались деньгам и почестями.

Этот метод управления требовал свободного обмена информацией. Нарушив этот обмен, львы уничтожили связи между мирами. Те, кто был наделен местной властью, получили её ещё больше и хотели эту власть сохранить. Несомненно, некоторые из этих людей руководствовались вполне альтруистическими мотивами, но другие, вроде Бенсона, определенно нет.

Любой, кто присвоил себе часть власти и не доверял Республике или ненавидел её, не собирался отдавать эту власть без боя.

Но

Республика никогда не воевала против своих собственных граждан. Если сделать это сейчас, это объединит местные группы против центрального правительства. Более того, если направить войска, чтобы предотвратить действия Бенсона ещё до их начала, это ослабит республиканские силы. И это, ясное дело, и было то, чего добивались львы. Помня о львах, бродящих где-то там, в темноте, Республика должна была одним глазом наблюдать за ними, а другим – за шакалами. В результате Республику, конечно, обглодают.

Обглодают ли её до смерти, вот в чем вопрос.

Я снова посмотрел на Консуэлу.

– Миледи, чего вы требуете от нас?

– Нам нужны свежие головы. – Она улыбнулась со слабым намеком на облегчение. – Мы оказались в этом водовороте и сделали некоторые допущения, на основании которых мы действуем. Мы не знаем, правильны эти допущения или нет. Вас двоих здесь не было, и вы смотрите на все другими глазами. Ничего не принимайте на веру, все подвергайте сомнению и, если повезет, вы увидите то, чего мы увидеть не смогли.

Джанелла наклонила голову.

– А если нам не повезет?

Графиня вздохнула.

– В таком случае слепцы продолжат вести слепцов и мы все отправимся в ад.

16

Волшебнейшие в мире чудеса:

Красавица среди зеленых трав!

Ли Хант

Полигон «Белые Пески»

Северная Америка, Терра

Префектура Х, Республика Сферы

10 декабря 3132 года

Я погнал «Призрак» направо, через следы двигателей ракет дальнего действия Джанеллы.

На секунду дым меня ослепил – по крайней мере, не дал мне ничего увидеть сквозь фонарь кабины «Мэд Кэта-III». Голографический дисплей был в магниторезисторном режиме, поэтому дым на нем виден не был, и я смог отследить, как ракеты обрушились на цель.

Попали полторы дюжины ракет, некоторые из которых врезались в стальную ферменную конструкцию, ограждавшую имитатор. Имитатор проецировал на наши экраны изображение «Центуриона». Как только ракеты достигли зоны чувствительности имитатора, они сдетонировали, сдирая броню с изображения. Листы старой феррокерамической брони разлетались дождем сверкающих осколков.

Правой рукой я совместил красные прицел на голографическом дисплее с очертаниями «Центуриона». Точка в центре запульсировала золотом и я нажал на спуск. «Призрак» немного качнулся назад, когда сорок ракет дальнего действия вышли из наплечных пусковых.

Я дал машине осесть на птичьих опорах, расставив в стороны манипуляторы для большей устойчивости.

Когда мех вновь обрел равновесие и продолжил движение вправо, множество новых взрывов раскурочили имитацию «Центуриона». Правый манипулятор завертелся в воздухе и растворился в тумане стертых данных. Левая опора прогнулась в колене, а несколько крышек ракетной пусковой установки отлетели как карты из колоды, подброшенной в сильный ветер.