Призраки графской усадьбы
Шрифт:
Саша хмурился, но в душе ликовал. Он помнил этот отчет. Три толстенных тома чертежей, справок, смет, актов, ведомостей. Так ему и надо! Месяца три уж точно Вовчик будет парализован изучением этих скучнейших бумаг. Если не сбежит раньше.
Саша поставил стремянку к самой верхней полке стеллажа, снял запыленные тяжелые тома. Бухнул их на стол (на, подавись!) перед Вовчиком и сказал добрым голосом:
– Желаю удачи, отрок!
Вовчик с ужасом понял, что влип. Но не в его характере отступать перед трудностями. Он выбрал для начала том потоньше и, сдув с него пыль, принялся листать страницы, разворачивать во весь стол вклейки, на которых во всех ракурсах
Через полчаса Вовчик, уткнувшись носом меж страниц, спал беспокойным сном, повизгивая, как щенок, которому снится украденная у него соседской собакой кость. Только Вовчику снились цифры и непонятные длинные специфические термины: экспликация, инвентаризация, калькуляция и т. д.
Через три часа Саша заглянул к нему и довольно хихикнул. Вовчик вздрогнул, проснулся и, отрывая голову от книги, неловко уронил здоровенный том на пол. Раздался тяжкий грохот, будто упала не книга, а опрокинулся несгораемый шкаф. Или что-то взорвалось – потому что в месте падения поднялось облако пыли.
– Ну-ну, – усмехнулся Саша, уходя, – продолжай, неугомонный отрок, в том же духе.
А отрок, подбирая книгу, взял в руки выпавшие из нее несколько листков, сколотых заржавевшей скрепкой. Он хотел уже было сунуть их меж страниц, но что-то в этих листках привлекло его внимание. Вовчик впился глазами в текст, не отрываясь от него, попытался сесть на стул, но промахнулся, плюхнулся на пол – и остался сидеть, все увлеченнее читая бумагу. Лицо его постепенно светлело – и вдруг озарилось такой ясной и гордой улыбкой, будто он прочел указ президента о назначении его самым главным министром начального и среднего образования.
А между тем бумага была довольно скучной: акт, который составил инспектор противопожарного надзора. «В частности, при осмотре подсобных помещений в бывшей оранжерее были обнаружены вопиющие нарушения противопожарной безопасности. Помещение захламлено, практически не имеет необходимых проходов, заставлено предметами, представляющими прямую опасность при возгорании. К тому же эти предметы опасны не только в пожарном отношении, но их наличие создает множество травмоопасных ситуаций. Так, например, сотрудник инспекции Сачков, споткнувшись о какой-то деревянный сундучок, едва не повредил при падении две нижние конечности и одну верхнюю. На сделанное сопровождающему сотруднику музея замечание последний заявил, что ничего страшного не произошло, что этот экспонат сейчас же займет свое место в экспозиции, поскольку это типичный дорожный сундучок XIX века. И на наших глазах вынес его из оранжереи и поставил на пол кареты XVII века. Подобное захламление пожарных проходов предметами быта, место которым…» Далее Вовчик читать не стал. Что там читать? «Карету мне, карету!»
Он «с улыбкой на устах» вложил акт в книгу, поднялся с пола и, тяжко, удовлетворенно вздохнув, пошел прямо к директору музея.
Афанасий Иванович вздрогнул, но ничего не сказал, только робко, вопросительно взглянул на мальчишку.
Вовчик сел в кресло, закинул ногу на ногу и заявил с присущей ему вежливостью и прямотой:
– Афанасий Иванович, я прошу вас сейчас же пригласить сюда всех ваших сотрудников, в том числе и внештатных, для весьма важного сообщения.
Тон его был таков, что директор никак не смог отказать орденоносцу и тут же выполнил просьбу. Когда в кабинете собрались все, в том числе и Галка с банкой лака и кисточкой, Вовчик встал, подошел к двери, обернулся…
– Прошу минуту терпения, – объявил он и
Вернулся он тут же и поставил на директорский стол резной деревянный сундучок.
Афанасий Иванович недоуменно взглянул на сундучок, на героя-орденоносца.
– Откройте его, – посоветовал Вовчик. – Смелее. Не пожалеете.
Директор, пожав плечами, побегал пальцами по замку, потряс сундучок за ручки.
– Саша, дружок, – попросил он, – попробуй.
Саша тоже с удивлением и досадой потрогал запор, достал из кармана перочинный нож и стал ковырять в замке шилом. Не получилось.
– Можно я? – попросил Колька.
– Валяй, отрок, – отошел от стола Саша.
Колька без труда отпер сундучок отмычкой, которую ему отдал Костик, когда они бродили подвалами. Замок тоненько звякнул.
– Профессионал, – усмехнулся Саша.
Афанасий Иванович поднял крышку. Нахмурился, раздумывая, достал пачку бумаг, свернутых в рулончик, развернул его с трудом – бумаги все пытались свернуться обратно. Стал читать…
– Боже мой! – ахнул он и оторвал от свитка глаза, словно не поверил им. – Боже мой! Это подлинные документы декабристов! Невероятно! Где? – набросился директор на Вовчика, отчего тот даже немного испугался. – Где ты их взял?
– В карете семнадцатого века, на полу стоял. Двести лет. У вас такие порядки в музее, – не удержался Вовчик от критического замечания.
Тут уже ахнули все. И в комнате настала тишина.
– А я на него ноги ставил, – раздался в этой тишине голос Михи. – Однозначно.
Глава XII
Налетчики
Когда Оля ушла, Костик долго сидел в кресле, растерянный и озадаченный.
Рассказ Оли внес полную ясность в историю с записками и телефонными звонками. Оказывается, уже несколько лет Оля и Саша поддерживали дурную славу рокового номера. Все, кому доводилось ночевать в нем, испытывали на себе их буйную фантазию: и телефонные звонки, и записки, и шаги в коридоре. Что касается Костика, то Саша, помешанный на тайне Оболенского, оскорбился недоверчивым отношением мальчугана к самой истории и к дурной славе комнаты. Они с Олей и придумали этот розыгрыш, который случайно наложился на действия Пижона и приобрел такой зловещий характер, да еще усугубился пропажей материалов.
Но это ладно, дело прошлое, вместе посмеемся за чайным столом. Но вот как теперь быть с Пижоном?
Выход один – рассказать все дяде Андрею. И Костик, минуя музей, где в это время происходило такое важное событие, помчался в горотдел.
Но дежурный сказал, что старший участковый инспектор Ратников «в данное время находится на выезде» и вернется не ранее завтрашнего дня.
– А ты, Чижик, – добавил он, – беги скорей в свой музей. Они звонили сейчас: клад там нашли. Чеши по-быстрому, – он улыбнулся, – а то тебе не достанется.
В музее Костику взахлеб сообщили радостную весть о находке, которую (элементарно, Ватсон) обнаружил все тот же шустрый Вовчик. В сундучке, кстати, под бумагами оказались и драгоценности – в основном женские украшения, которые нынче стоили очень много. Даже те двадцать пять процентов, которые по закону положены удачливому кладоискателю, были огромной суммой. К чести Вовчика надо сказать, что поступил он весьма благородно: сделал заявление (опять референдум), смысл которого сводился к тому, что он не считает себя вправе воспользоваться этой суммой, поскольку найдены драгоценности на территории музея, а значит, их следует употребить на ремонт здания и зарплату сотрудникам.