Призраки мертвого города
Шрифт:
Обезопасив себя радиаторами от быстрых преследователей, мы двинули в сторону ведущего на крышу чердачного окна.
– По веревке спускаться задумал? – спросила белка, когда мы выбрались под открытое небо.
– Не угадала, – хмыкнул я.
И подойдя к краю крыши, стал осматриваться.
– Нашел время загадки загадывать, – проворчала вставшая рядом подруга.
– Да нет никакой загадки. Просто появился шанс испробовать в деле недавно активированную скрытую ступень Дара. И я собираюсь рискнуть… Ты со мной?
– Нет, блин, здесь останусь. Что за дурацкие вопросы, Рихтовщик.
– Ну тогда запрыгивай мне на спину,
Глава 11
Глава 11, в которой тянем жребий, и мне везет
Для перелета я наметил крышу пятиэтажки напротив. И приготовившись аккуратно туда спланировать, был приятно ошарашен неожиданно открывшимися возможностями.
Я-то рассчитывал, что появление призрачных крыльев за спиной превратит меня в некое подобие дельтапланериста на дельтаплане. Я спрыгну с крыши, и начну медленно планировать в нужном направлении.
Но все оказалось гораздо круче.
После активации скрытой ступени «Легче пуха», появившиеся за спиной прозрачные крылья не позволили мне спрыгнуть, а мощным взмахом наоборот подбросили меня – а вернее нас, с вжавшейся мне в спину Белкой – разом метра на три над краем крыши.
Повинуясь моему первоначальному желанию лететь на крушу соседнего низкого дома, крылья стремительно понесли нас к намеченной цели.
Перед глазами загорелись крупные цифры таймера обратного отсчета, показывающие резво рванувшие вспять доли секунд. И еще огромный массив крыш вокруг меня радиусом с добрый километр, несмотря на дневной свет, с первых мгновений действия скрытой ступени вдруг озарился приятной глазу бирюзовой подсветкой.
Догадаться, что обозначает эта подсветка, не составило труда. Радиус ее озарения сокращался пропорционально уменьшению времени действия скрытой ступени Дара. Десять секунд на таймере превратились в девять, и радиус бирюзовой подсветки крыш сократился на сто метров. Девятку сменила восьмерка, и «бирюзовый» круг сжался со всех краев еще на сто метров.
Бирюзовое свечение обозначало крыши, на которые я мог перелететь, при немедленном старте в выбранном направлении.
Из-за нелепого маневра с перелетом на соседнюю низкую крышу пятиэтажки я бездарно потратил первые самые важные секунды действия скрытой ступени Дара. С другой стороны, эти потраченные секунды позволили разобраться с управлением, и выявить взаимосвязь между подсветкой крыш и улетающими долями секунд на таймере. Увы, из-за отсутствия опыта, я потерял возможность перелета на большую часть окружающих крыш, самых дальних, разумеется, где бирюзовая подсветка погасла в первые секунды после активации скрытой ступени Дара.
Разобравшись, я наметил новой целью самую дальнюю, на текущий момент, крышу, из еще доступных – тоже девятиэтажки, располагающейся через три дома от стартовой крыши – и мысленно отдал приказ крыльям: нести нас туда.
Подброшенные мощным взмахом невидимых крыльев, мы снова стремительно набрали высоту и понеслись к намеченной крыше наперегонки с улетающими секундами таймера.
Резко погасив сумасшедшую скорость, огромные невидимые крылья плавно опустили меня с пассажиркой на плоскую крышу девятиютажки. И мои галоши коснулись толевого покрытия крыши аккурат на последних долях секунды действия скрытой ступени Дара.
– Охренеть! – прошептала мне на ухо кваз.
– Можешь спрыгивать. Приехали, – проворчал я в ответ.
Белка послушно соскочила с моей спины и ошарашено повторила:
– Охренеть!
– Да, меня тоже малехо проняло с непривычки, – кивнул я.
Порывшись в рюкзаке, вытащил фляжку с живцом, хорошенько к ней приложился и протянул подруге:
– Будешь?
– Давай.
Белка тоже глотнула и вернула фляжку.
– Млять, Рихтовщик! Это конечно было круто. Но в следующий раз летай, пожалуйста, без меня, – затараторила «разморозившаяся» Белка. – Я на самолетах-то летать боюсь. А тут… Брр! Как вспомню, эту пропасть у себя под ногами, аж по новой потряхивать начинает.
– Фигня, привыкнешь.
– Что значит: привыкнешь? Млять, ты о чем вообще?
– У меня эта абилка с коротким откатом. Через тридцать пять минут сможем повторить.
– Рихтовщик! Ау! Ты не слышишь меня что ли?! Говорю, летать мне ни разу не понравилось. Так что давай спускаться вниз. И дальше, как все нормальные люди, ножками потопаем.
– Конечно, можно и так. Но!.. Во-первых, ножками выйдет дольше. Среди домов придется петлять, а здесь рванем по прямой, кратчайшей дорогой. А, во-вторых, даже если у нас получится спуститься вниз по-тихому – в чем лично я не уверен – все равно мы вскоре снова привлечем внимание очередного глазастого часового. За нами снова увяжется погоня. И не факт, что во второй раз нам получиться отделаться от тварей так же легко, как в первый.
– Да нормально все будет, не ссы. Сейчас спустимся, и двинем потихоньку к намеченной цели.
– Так. Поскольку голоса разделились, предлагаю тянуть жребий… Вот, смотри…
Чутка поколдовав над содержимым рюкзака, я показал подруге совершенно одинаково оперенные концы двух стрел.
– Наконечником одной из них я только что пробил банку тушенки. Если угадаешь измазанную жиром стрелу – спускаемся вниз. Нет – ждем полчаса и летим дальше.
Я конечно рисковал, у Белки мог быть Дар сродни моего «Кладоискателя». Но я был уверен в кристальной честности кваза, и не сомневался, что подруга не поддастся искушению смухлевать, и будет играть честно. Возможно, конечно, я и идеалист, но если не доверять друзьям, то нахрена вообще жить в этом гребаном свихнувшемся мире.
Белка выбирала не долго. Цапнула оперение той, что торчала из рюкзака с дальней от нее стороны. Я тут же подхватил другую. И мы практически одновременно вытащили обе стрелы на свет.
Жиром оказался заляпан наконечник моей.
– Сука ты, Рихтовщик, – обреченно рыкнула смерившаяся с поражением кваз.
Она скинула с плеч рюкзак и уселась на него верхом.
Я, примостившись рядом на кортах, стал осматривать разорванные лямки ремня своего рюкзака.
– Че ты там разглаживаешь, шей давай, – заворчала кваз. – Сейчас иголку с ниткой достану.
– Да у меня есть, – отмахнулся я, и полез в боковой карман рюкзака за штопальными принадлежностями.
– Давай мне тогда сбрую от пистолета. Я пока ее зашью.
Я передал Белке кобуру с порванными ремнями креплений.
И мы дружно занялись штопкой.
От долгого неподвижного сидения на продуваемой всеми ветрами крыше в своей пародии на одежду я стал быстро замерзать.
Заметив, как я ежусь от озноба, мстительная кваз, вытащили из своего рюкзака банку пива, шумно вскрыла и стала со смаком распивать.