Призраки мертвого города
Шрифт:
Рухнувший топтун снес пару лотерейщиков, штурмующих следом за ним чердачную лестницу. Троица здоровенных мордоворотов, рухнув на бошки и плечи столпившихся на площадке тварей, образовала внизу кучу малу. Воспользовавшись этой невольной отсрочкой штурма, я вернул резак в ячейку инвентаря и стал лихорадочно раздеваться.
– Рихто-товщик, ты че-чего? – донесся от стенки заикающийся от страха голос Мараджелы.
– Сиди здесь, и никуда отсюда не уходи, – откликнулся я, сдирая с ног толком не развязанные боты.
– Ты го-голый ту-туда пойдешь?
– Права, трусы, пожалуй,
– Ла-ладно.
– Не скучай. Я скоро… Левак!
Левый глаз мгновенно ослеп, а слух и обоняние усилились в разы.
Я услышал изумленный вздох Мараджелы и, дабы не травмировать даму окончательным вариантом начавшейся стремительной метаморфозы, прыгнул в провал люка.
Падение с четырехметровой высоты длилось не дольше секунды, но за этот краткий временной интервал вытянувшееся в длину и в ширину тело обросло массивными плитами роговых пластин. Руки-ноги превратились в массивные бревна, с плотной роговой чешуей, вместо кожи, и кинжалами-когтями на толстых, как сардельки пальцах. Вокруг головы толстенные роговые наросты образовали естественный шлем с длинным острым гребнем по центру и шипами по бокам. И завершило картину окончательного перевоплощения в боевую личину появление сзади четырехметрового кнутовища увешанного розовыми бляшками хвоста, венчающегося метровым костяным шипом.
Мой текущий тридцать девятый уровень позволил «примерить» личину рубера. А учитывая, что в столпившейся внизу стае я не заметил ни одной твари уровня кусача и выше, свалившийся сверху «подарочек» мягко говоря озадачил урчащий коллектив.
Я же, с ходу придавив бронированными боками пару-тройку лотерейщиков, первым же ударом четырех лап и хвоста, снес бошки двум топтунам, проломил грудаки паре лотерейщиков, и сделал дуплет хвостовым шипом, пробив сперва башку бегуна, а следом и горло стоящего за ним лотерейщика.
Немногие уцелевшие возле меня твари попытались контратаковать. Но, во-первых, их ударам банально не хватило пробивной мощи, чтоб вскрыть роговой доспех гораздо более высокоуровневой твари. А, во-вторых, они оказались гораздо медленнее защитной реакции рубера, и большую часть направленных в меня ударов я легко опережал ответной неотвратимо убойной контратакой.
С начала боя прошло всего несколько секунд, а счет уже тринадцать ноль в мою пользу. На площадке у лестнице вокруг меня лишь груды изувеченных трупов.
«Ты сильный! Я хочу быть с тобой!» – нагло проурчал мне топтун в первом ряду скопившихся на лестничном марше тварей.
«И я! И я! И я!..» – тут же наперебой заурчала толпа за спиной смельчака.
В подтверждение серьезного настроя стаи, у меня перед глазами загорелись строки запроса:
!!!Внимание! Зараженные… (дальше шел длинный перечень из двухсот шестидесяти пяти разноуровневых тварей) …просят вас принять их в ближний круг!
!Согласны принять? Да/Нет!
– А вот хрен вам, – я раздраженно уркнул несостоявшимся подданным, и мысленно надавил «Нет».
Не желая продолжать дискуссию, провел окровавленной левой пятерней по роговым пластинам лицевой брони, блокируя способность общаться на языке тварей.
Догадавшаяся по моему решительному виду, что их всех ждет, стая ломанулась от меня, как от чумы. На нижних лестничных маршах тут же началась давка. Я же гигантским прыжком рухнул на головы тварей на ближайшем лестничном марше. Снова троих в центре придавил. А уцелевшим устроил геноцид, нещадно карая всех вокруг когтями, и влет сбивая жалом длинного хвоста всех хитрожопых образин, что под шумок пытались сбежать с лестницы обратно на зачищенный двадцатый этаж.
Четверть минуты жесточайшего мочилова – и зачищенный лестничный марш завален двумя десятками бьющихся в смертельной агонии тел бегунов, лотерейщиков и самого смелого топтуна. Я же прыгаю на следующий марш. Здесь тварей совсем немного, шестерка покалеченных в толчее бегунов, остальные, наблюдая учиненную мною резню, лавиной уносятся вниз, перепрыгивая через перила друг дружке на головы.
Добил шестерку инвалидов на марше. Прыжок. И добиваю еще четверку придавленных в толчее бегунов на площадке девятнадцатого этажа. Прыжок – ликвидирую еще пятерых на первом марше (на сей раз среди бегунов затесался один невезучий лотерейщик с поломанной ногой). Прыжок через перила. И настигаю задние ряды удирающей толпы.
Снова пришлось задержаться секунд на десять, пластая разбегающихся верх и вниз тварей. С захваченного мною марша живым не ушел никто из врагов. Девятнадцать трупов (один топтун, шестнадцать лотерейщиков и пара бегунов) остаются на залитой кровью и дерьмом лестнице.
Прыжок на площадку восемнадцатого, с мгновенным добиванием тройки полудохлых бегунов. Еще прыжок на следующий опустевший марш, с двумя отчаянно ползущими вниз на поломанных руках и ногах лотерейщиками. Добиваю и прыгаю на следующий марш. Здесь снова одни калеки: два бегуна и лотерейщик. Добиваю и, минуя пустую площадку семнадцатого этажа, через перила падаю на голову задних рядов толпы.
Снова устраиваю кровавую мясорубку секунд на десять и, сбившись со счета перебитых тварей, перепрыгиваю через перила. Кровавый марафон продолжается…
Так я гнал тварей до первого этажа. И перебил практически всю стаю. Сбежать на улицу удалось лишь четверке матерых топтунов, преимущество над остальными членами стаи в силе и скорости позволило им оторваться от толпы мешающих друг дружке лотерейщиков, и избежать фатального знакомства с моими когтями.
Добравшись до подъездной двери, я решил там задержаться и дождаться Белку.
Кровавый марафон от двадцатого до первого занял менее пяти минут. До окончания действия «Чужой лапы» оставалось еще пятнадцать. Теоретически времени хватало на зачистку еще пары подъездов в соседнем доме. Если б я был один, то стопудово решился бы на этот рисковый эксперимент. А на последней минуте действия Дара потом спокойно бы вернулся на чердак.
Но сейчас я был связан заботой о беззащитной Мараджеле. Бросать которую на четверть часа на произвол судьбы, даже на чердаке зачищенного от тварей подъезда, было крайне безответственно.