Призраки отеля «Голливуд»; Гамбургский оракул
Шрифт:
— Так и быть, пока поблизости нет майора Мэлбрича, расскажу… Только это строго секретно. Мы перехватили передачу, шифрованную, понимаете? Точный пеленг не удалось установить, но передатчик находится в море и меняет месторасположение. Сначала мы предполагали, что это военное судно испанцев, но командующий флотом заверил меня, что в этом районе нет ни одного боевого корабля.
— Вы действительно предполагаете, что это русские, которые охотятся за важными секретными устройствами? — усмехнулся Мун.
— Мы живем в такие времена, когда секреты приходится в одинаковой мере хранить и от врагов и от союзников. Генерал де Голль, например, был бы вовсе не прочь заполучить бесплатно парочку усовершенствованных штуковин, над которыми наши лучшие ученые трудились годами. Приходится держать ухо востро. Майор Мэлбрич уже распорядился вызвать из Роты противолодочные катера со специальной аппаратурой для обнаружения субмарин.
— Майор? Я-то думал, что он в качестве адъютанта всего-навсего исполняет ваши приказы.
— В нашем таинственном ведомстве иной сержант имеет больший вес, чем полковник, — рассмеялся генерал, потом разъяснил: — Мой принцип: «Не делай сам того, что могут сделать за тебя другие». По моему предложению ответственность за безопасность района возложена на майора Мэлбрича — пусть принимает меры, какие считает нужными… Я лично больше надеюсь на дешифровку. На этот раз наш радиооператор поймал только самый конец передачи. Если в следующий удастся записать на пленку всю передачу целиком, мы наверняка узнаем, с кем имеем дело. У нас в Пентагоне есть мощнейший электронный мозг — дешифратор, его обслуживают блестящие аналитики.
— Скажите мне, как только установите, чья это передача, — попросил Мун, которого заинтересовала таинственная радиостанция.
— Постараюсь. Если вы, в свою очередь, обещаете держать меня в курсе вашего расследования. Как старый знакомый мистера Шривера, я в этом заинтересован не менее вас. И еще одно: в случае надобности можете пользоваться моим прямым проводом.
Откуда-то вынырнул майор Мэлбрич. Хмуро поздоровавшись с Муном, он испытующе посмотрел на генерала.
— Не волнуйтесь, майор, своей супруге я не изменял, — заверил его со смехом генерал Дэблдей.
— Но, может быть, она изменяла вам, пока вы доверяли мистеру Муну семейные тайны? — в тон ему пошутил майор.
Потом они, разговаривая о чем-то вполголоса, направились к огромной, сверкающей черным лаком генеральской машине, над радиатором которой поднималась высоченная антенна.
Мун задумчиво прошел к закутку, в котором восседал дон Бенитес. В зеркалах мелькали отражения туристов. Большинство направлялись на пляж, другие исчезали за одной из четырех внутренних дверей. Оттуда доносилось звяканье монет, бульканье наполняющей стаканы жидкости, стук бильярдных шаров, шуршание журнальной бумаги.
— Мисс Байрд еще не приходила? — осведомился Мун.
— Давно пришла. Сначала мы поболтали, а потом она пошла наверх.
— О чем же вы болтали?
— О сеньоре Рамиро. Он сегодня остался с носом. И падре Антонио тоже. Обычно они оба провожают сеньору Роджерс на купанье. А сегодня она, даже не дождавшись падре Антонио, ушла с этим американским богачом, что разбудил весь отель. Падре Антонио так разозлился, что чуть не назвал ее шлюхой. А сеньор Рамиро с досады заперся у себя в комнате и велел никого к нему не впускать.
Мун поднялся наверх. Взбираясь по лестнице, он услышал, как на втором этаже захлопнулась дверь, а поравнявшись с коридором, увидел Роситу Байрд.
— Доброе утро! — приветствовала она его с улыбкой. — Надеюсь, я не запоздала? Задержалась у генерала.
Мун не стал уличать ее во лжи. Вместо этого спросил:
— Вы давно знакомы с Рамиро?
— С каким Рамиро?
— С будущим мужем Куколки.
— Ах с этим! Вчера видела его в первый и, надеюсь, последний раз в жизни. Такие назойливые не в моем вкусе.
— Вот как? — Мун окинул ее быстрым пронизывающим взглядом. Она выдержала его, не отведя глаз. Застывшее смуглое лицо с раскосыми прорезями глаз казалось потемневшей от древности золотой ацтекской маской, со вставленными в глазницы черными блестящими камнями.
«Какая красивая женщина! — подумал Мун. — И должно быть, с незаурядным темпераментом. А между тем как хладнокровно лжет!»
Судя по услышанному на лестнице звуку, захлопнулась дверь вовсе не генеральской комнаты, а та, что находилась напротив. Та, за которой заперся Рамиро.
Мун пригласил Роситу в свою комнату. Педро, о котором он, как и вчера, совершенно забыл, чувствовал себя как дома. Забравшись с ногами в кресло, мальчик перелистывал иллюстрированный журнал, изъятый Муном у Брауна.
— К вам заходил новый постоялец маркиза Кастельмаре, — объявил он.
— Чего он хотел?
— Не знаю. Я ему сказал, что вы сегодня поедете в Пуэнте Алсересильо и вернетесь поздно. Кстати, в этом городке есть неплохой кабачок, где мы могли бы вкусно поесть. Там нет туристов, поэтому все значительно дешевле.
Внезапно он вскрикнул. Указательный палец скользнул по журнальному снимку, изображавшему Эвелин Роджерс в обществе Родриго Гаэтано на пляже Санта-Моники.
— Это ведь… — начал было мальчуган, но, покосившись на Роситу, быстро сказал: — Это сеньора Роджерс, не правда ли?
— Конечно, она, — улыбаясь, подтвердил Мун, потом любезно обратился к переводчице: — Мисс Байрд, спуститесь, пожалуйста, в холл и скажите Милсу, пусть приготовит машину к отъезду.
— Я не знаю его.
— О, узнать его не составит труда. Сначала вы увидите кресло, а потом человека, составляющего с ним одно целое. Не волнуйтесь, приставать к вам с сомнительными комплиментами он не станет.