Призраки проshлого
Шрифт:
Инар снова оторвался от своего занятия и с той же легкой улыбкой посмотрел на принца.
– Что тебя удивляет? Отсутствие восторгов?
– Не со стороны девушки, - тихо заметил Дэйтон, но Инар услышал, и также тихо проговорил:
– Для меня это тоже стало сюрпризом.
Что-то еще Дэйтон спросить не успел, потому что именно в этот момент в кабинет ворвалась настоящая фурия.
Впрочем,
* * *
Как ни странно, но Дэйтон отлично помнил принцессу Алатею, правда помнил он ее немного другой. Нескладной, застенчивой, страшно одинокой, такой она предстала в Арвитане шесть лет назад. Тогда ему было ее немного жаль, особенно, когда она подвергалась не самым безобидным нападкам Самиры. Однажды он даже побеседовал с сестрой на эту тему, и та рассказала, сухо, без подробностей, что маленькая огненная принцесса не такая уж и невинная, как ему кажется.
– Знаешь, какое прозвище она мне дала? Знаешь? «Прилипала». Я была прилипалой Самирой, сиротой, не нужной никому, - он как сейчас слышал ее звенящий от старой обиды голос.
– Это все прошлое.
– Для тебя, для всех, но не для меня. Я помню все обидные слова, которые она в меня кидала, я ненавидела ее, я сейчас ненавижу ее за все. Она гадина, мерзкая подлая змея. Она всем говорила, что я ябеда, что я предательница, что со мной нельзя дружить, она даже Клем настроила против меня. Конечно, она же была принцессой, все ее слушались, все. Даже Клем… я любила ее больше всех, а она предпочла ее…
Он помнил ее злые слезы, обиду, которая выплескивалась вместе с ними, и ее взгляд, жестокий и мстительный.
– Теперь все изменилось, верно? Теперь она сирота, и никому не нужна. Так пусть отведает своего собственного яда.
– Самира…
– Нет! – закричала сестра. – Ты не знаешь, что это такое, ты не знаешь!
Да, тогда ему было жаль одинокую и несчастную огненную принцессу Алатею, судьба которой так причудливо была сплетена с судьбой Самиры, но теперь ее явно не за что было жалеть. Несчастная девочка выросла, превратилась в гордую, красивую девушку, но стала ли более счастливой при этом?
– Ты явно не в духе, - заметил повелитель.
– Вовсе нет, - равнодушно откликнулась принцесса. – Вы хотели поговорить. Я вся внимание.
Фальшивая улыбка, полная закрытость и равнодушие, сквозившее во взгляде, заставили принца более внимательно присмотреться к своей визави.
– Принцесса, я рад снова видеть вас. Вы заметно изменились. С тех пор, как я в последний раз вас видел…
– Я подпалила платье вашей сестры, - почти с вызовом перебила его она, при этом ее глаза так полыхнули, что он удивился.
– Да, я что-то такое припоминаю.
– Всего лишь припоминаете? – хмыкнула принцесса. – Кстати, как она поживает? Шрамов не осталось, нет?
– Тея! – осадил сестру повелитель, попытался осадить, по крайней мере.
– Простите, принц, - спрятала свои колючки девушка, снова превратившись в ледяную, полностью контролирующую себя принцессу. – Я не желала вас хоть как-то задеть.
– Вы меня не задели, - ответил он, удивляясь все больше и больше. Огонь, заключенный в лед, смертельно опасно, но как будоражит, бьет по самым нервам. – И раз мы это выяснили, давайте перейдем к интервью.
– Я вся внимание, - расплылась в прежней фальшивой улыбке она.
Больше вспышек гнева с ее стороны не было. А ему почему-то захотелось снова увидеть это… огонь, полыхающий в глазах. Завораживающее зрелище. Захотелось как-то ее поддеть, вытащить из этой ледяной скорлупы, и он сам удивился своему безумному желанию. Какое ему дело до ледяной или огненной принцессы? Тем более, что он приехал сюда вовсе не за ней, и ждал совсем не этой встречи все утро с момента завтрака. Ждал в нетерпении, как ничего другого до этого не ждал.
Клементина Парс, девушка – загадка, та, которую отец так жаждал увидеть в Арвитане, увидеть в качестве его жены, та, что поразила его с первого взгляда настолько, что ему показалось, будто он сошел с ума.
Когда она вошла в кабинет, даже пространство словно изменилось, сам мир перевернулся с ног на голову. А в груди снова появилось это странное чувство дежавю, особенно, когда она на него посмотрела своими бездонными синими глазами, такими непередаваемо знакомыми глазами.
Да, с самого первого взгляда на нее он разгадал тайну отца, не понимал только одного, почему раньше, когда она была в Арвитане в свои девять лет, он этого не заметил? Почему?
– Присаживайтесь, эриса Парс, - холодно проговорил повелитель, когда Дэйтон снова оказался в плену своих чувств.
– Благодарю, - ответила девушка, но в интонации ее ему почудилось недовольство, если не сказать больше.
– Надо же, вы оказались последней, - улыбнулся принц, пытаясь начать разговор.
– Оставили меня на закуску, - пробурчала девушка себе под нос, правда, и он, и повелитель ее бурчание услышали.
И это тоже удивило его, ее раскованность, абсолютное отсутствие раболепия перед повелителем. Даже принцесса Алатея была несколько… сдержаннее что ли? Да, это была еще одна загадка эрисы Парс. Он почему-то был уверен, что если бы ей повелитель сообщил, что намерен на ней жениться, да еще в той форме, в которой он сообщил об этом эрисе де Лиар, в лучшем случае она бы рассмеялась им обоим в лицо.