Призраки прошлого
Шрифт:
Впилась в сердце как заноза.
Тётя Роза ножик достаёт
Три раза курнула в спину
И свалила на малину,
Но к несчастью выжил идиёт
А тётя Роза ведёт себя нахально,
А тётя Роза с рожденья аморальна,
А тётю Розу не стоит обижать,
А то Одессы-мамы больше не видать
Оркестр умело подыгрывал, и получилось неплохо. Бенедикт Романович хохотал, как ребёнок, потом махнул мне рукой, чтобы я присоединился к ним. Я спустился вниз, проходя мимо столика Розенштейна и Верхоланцева, с удивлением заметил, как главный продюсер, багровый от злости, прожёг меня бешеным взглядом. Показалось, он вытащит из-под столика «пушку» и пристрелит меня.
Я присел рядом с олигархом, Милана нежно сжала мне руку под столом и загадочно улыбнулась.
– Ну, молодец, - воскликнул Бенедикт Романович, хлопнув меня по плечу.
– Где так здорово научился? В кабаках выступал?
– Да нет, исполняю для друзей, знакомых, на вечеринках.
– Мне сказали, ты в Саратове в театре играешь? Хочешь, помогу в Москву перебраться? В любой театр пристрою. Для меня это не проблема. Или сольные сделаю. В театре Эстрады, или в Барвихе.
– Да нет, спасибо, - я ощущал себя неловко.
– Ладно, сыграй нам что-нибудь нежное, о любви. Давай.
Я вновь сел за рояль, но не успел даже прикоснуться к клавишам, раздался грохот, вопли, шум борьбы, в салон ворвались вооружённые до зубов парни в тяжёлых бронежилетах и масках.
– Всем на пол!
– заорал мордатый парень, держащий наперевес «тавор-коммандо», массивную, штурмовую винтовку.
Взгляд зацепился за нечто интересное за широким иллюминатором, и я все понял. Огляделся по сторонам - гости, испуганно дрожа, улеглись носом в пол. Один из бандитов держал на мушке Бенедикта Романовича, бледного, как мел, а Милана сжавшись в комок, наклонилась над столом. Остальные прошлись по ряду, бесцеремонно пиная лежащих, и рассредоточились по углам салона.
– Ты, ублюдок, - услышал я окрик одного из братков.
– За пианиной, быстро на пол.
Я невозмутимо встал, и нагло прошипел ему в лицо:
– Пошёл на х...
С силой вырвал из его рук винтовку, которая оказалась предсказуемо лёгкой, и бросил на пол. Сложив руки на груди, подождал реакции. Один из бандюков матерно выругался и вдруг задорно воскликнул, снимая маску:
– Один говнюк все удовольствие испортит!
Он сбросил бронежилет, под которым оказался щегольской смокинг с бабочкой.
– Ах ты, зараза!
– заорал олигарх.
Они обнялись, постучав друг другу по спинам кулаками.
– Милана, дорогая. Извини, хотели порадовать эффектным появлением, - проговорил «главарь», целуя ей руку. Милана привстала, бледная и раздосадованная, и через силу улыбнулась.
– Для тебя маленький подарок, - добавил он, доставая из смокинга бумаги и ключи, им галантно передал ей.
Взял её под локоток, вывел на палубу, рядом с которой на понтоне покачивался в свете прожекторов роскошный седан «Lexus LS 460» цвета неба в июльский полдень.
– Благодарю, Вахид Джафарович, - проговорила Милана сухо.
– Очень рада.
Гости начали молча вставать, отряхиваться, никто даже не выругался, а мне безумно захотелось дать Вахиду в морду за его «эффектность».
Милана с Вахидом вернулись в салон, он хлопнул в ладоши. Сверху просыпались лепестки роз, устлавшие пол толстым слоем. Гости, уже пришли в себя, и громко зааплодировали. Я отошёл на место, взял остывший кофе. В груди клокотала ярость, которую всеми силами пытался сдержать. После формальностей Вахид совершено потерял интерес к Милане, вместе с Бенедиктом и Розенштейном они вышли из салона, беседуя о делах. Гости начали постепенно расходиться, я допил холодный кофе и тоже пошёл к выходу. На палубе наткнулся на Верхоланцева, который будто поджидал меня.
– Слушай, Верстовский, а ты действительно отношение к Вяземским имеешь? Князьям?
– он схватил меня за рукав. - Или так, приврал для красного словца?
– Бабушка рассказывала по секрету, что наш род ведётся от князя Петра Андреевича Вяземского.
– Ого. Так по знатности меня догнал?
– присвистнул Верхоланцев, и ехидно проворчал, заметив мой недоуменный взгляд: - Дурак, ты, хоть и Вяземский, о великих режиссёрах надо все знать. Как же ты у меня снимаешься, а ни хрена не знаешь, кто я такой. Один мой предок был действительный статский советник. А второй - великий художник Поленов. Покопайся в Интернете. А то выпорю, - погрозил он мне пальцем. Он вдруг расхохотался, о чем-то вспомнив, и добавил: - Здорово, ты нашу «тётю Розу» подцепил, с ним чуть удар не случился.
Я изумлённо воззрился на главрежа, решив, что тот свихнулся на почве чрезмерной дозы спиртного.
– У Розенштейна прозвище такое, за глаза, «тётя Роза», он же в Одессе родился, как в этой песне, - объяснил Верхоланцев. - Скупая, жадная сволочь, - лицо исказилось гримасой отвращения.
– Я не знал об этом, просто решил в тему исполнить.
– Да ладно, не оправдывайся. А как ты понял, что Вахид инсценировку устроил?
– Увидел лексус на понтоне, а потом присмотрелся, винтовки - бутафорские.
– Молодец, умный парень. И внимательный. Впрочем, ты ж репортёр, тебе и карты в руки. Хороший у тебя материал будет теперь для твоего журнала. Светские вечеринки, сплетни. Приврёшь, как это бывает. Только мой совет, лучше молчи обо всем. Так тебе спокойней будет.
– Я не пишу о развлечениях бомонда и сплетнях. Меня интересуют другие вещи, - холодно объяснил я.
– Да, я вспомнил, ты же о призраках и ведьмах пишешь. Я хотел об этом фильм снять. О призраках Тьмы, но потом передумал, хотя уже сценарий написали, костюмы начали шить.
– Почему не стали?
– Посоветовался кое с кем и решил не тревожить эту нечисть. Знаешь, лучше не трогать её, чтобы она тебя не трогала. Да, предупредить тебя хотел, лучше с ментами дело не затевай. По поводу нападения на тебя. Никого не найдут, только больше врагов приобретёшь.
– Я и не собирался даже.
– Ну и молодец!
– Если убийц Северцева не нашли, то уж для такой мелкой сошки, как я, тем более никто пальцем не пошевельнёт, - проговорил я, изучая выражение лица Верхоланцева.