Призраки прошлого
Шрифт:
Розенштейн нахмурился и переглянулся с Рахметом.
– И это знаешь? Ну-ну. Приятно иметь дело с таким противником. Считаем - боевая ничья. Но, если ты передал все материалы в прокуратуру, какого хрена вы полезли на маяк-то?
– ехидно поинтересовался Розенштейн, и сам же торжествующе ответил: - Ты прекрасно понимал, что все это бесполезно. В этом деле замешены такие важные лица, что твой хреновый компромат - мусор, который можно сразу выкинуть в помойное ведро.
Я промолчал, Розенштейн почти полностью повторил мои слова, сказанные в кабинете Сергея. Неужели лже-менты, которые
– Интересный у нас с тобой разговор получится, - важно изрёк Розенштейн, увидев вошедшего молодого человека неприметной внешности, в наглухо застёгнутом, темно-синем костюме.
– Пора вам отправляться в путешествие. Последнее.
Он довольно захихикал. Пара дюжих парней подошли ко мне, схватили за плечи, я успел обернуться и бросить:
– Розенштейн, я вернусь с того света и превращу твою жизнь в кошмар. Мы будем приходить к тебе вместе с Северцевым.
Я ожидал, что Розенштейн расхохочется, но неожиданно его лицо, обычно румяное, круглое, вытянулось, посерело, маленькие глазки округлились и стали похожи на блюдца. Это продолжалось буквально пару секунд, мгновение, потом он взял себя в руки и, сузив злобно глазки, пробурчал:
– Уведите их.
Нас с Владом вытащили в другую комнату, влили что-то обжигающее и вытолкнули наружу, где у входа в дом стояла разбитая тачка, бывшая когда-то Жигулями шестой модели. Один из подручных Розенштейна усадил меня на водительское кресло, я ощутил, как предательски засосало под ложечкой - руль, приборная панель были точь-в-точь, как из моего кошмара, когда меня спас дед. Правда, теперь я был не один, рядом находился Влад.
– Приятного пути!
– загоготали парни, закрывая и заклинивая двери.
Тачка снялась с места и покатилась вниз, под уклон. Я крутанул руль, он поддался, но ни тормоза, ни газ не работали.
– Ну и на кой хрен ты пудрил мозги этому гоблину?
– спросил Влад.
– Время хотел потянуть? Думал, к нам на помощь явится спаситель с калашом? Прям как в поганом детективе.
– Извини, Влад, - глухо сказал я.
– Да ладно. Главное эта штука сработала бы. А то зря старались, черт!
Шоссе извивалось змеёй, сливаясь в единое серое месиво. Я видел, как мимо на высокой скорости проносилось металлическое ограждение. Мы выскочили на самый крутой поворот, краем глаза я заметил высокие кипарисы и сверкающие под первыми лучами солнца волны залива. Под действием наркотиков и алкоголя сознание начало мутиться, сквозь туман лишь промелькнула одна мысль: «Прости меня, малышка, прости».
Глава 22. Возмездие
Нервно выхватив мобильник, Розенштейн бросил:
– Да! Да! Да! С какой стати, Беня?
– вскричал он.
– Почему я должен отвечать? Какое отношение... Почему это я не уследил? Беня! Черт!
Он с раздражением выключил связь, бросил телефон на стол и задумался. В дверь номера постучали, Розенштейн не шелохнулся. Стук стал значительно громче, превратился
– Давид, я знаю, что ты там, открой, - послышался голос Верхоланцева.
Розенштейн, кряхтя слез с кресла, подошёл к двери и впустил главрежа.
– Нам надо за жизнь поговорить, - произнёс Верхоланцев.
– У меня дела, Дима, - буркнул Розенштейн, возвращаясь в кресло.
– Я знаю, что у тебя дела. А у меня не дела, а делишки. И о них мы и поговорим, - удобно устроившись на диване, проронил Верхоланцев.
Он достал из портфеля пухлую папку и выложил перед продюсером. Розенштейн быстро пролистал и, отодвинув, пробурчал:
– И что ты хочешь от меня, Дима?
– Ну, даже не знаю. Объяснений, наверно.
– А чего объяснять, я не имею к этому отношению, - проскрипел Розенштейн, откинувшись на спинку кресла.
– Ну как же так, Давид, - с театральным сожалением, проговорил Верхоланцев.
– Твой подручный признался, что убил Григория Северцева по твоему заказу, а также пытался убить Милану.
– Мало ли что наболтал этот фрукт. Его, небось, так в ментовке уделали, он мог сказать, что его прислали марсиане.
– Также, он подложил мою запонку на место убийства Северцева. Я так понимаю, чтобы сделать мне приятное, - язвительно продолжил Верхоланцев.
– Это все вранье, - проворчал Розенштейн.
– Некогда мне на эту тему говорить, Дима.
– Там, в этой папочке масса любопытных материалов по поводу забавного проекта - реалити-шоу, в котором участвовал Северцев, потом Верстовский. Очень интересно. В прямом эфире показывать, как убивают, вешают, расстреливают людей. И получать за это бешеные бабки. Это ж надо до такого додуматься. Хвалю за оригинальность.
– Между прочим, Дима, эти, как ты элегантно выразился, «бешеные бабки» я вкладывал в твой гениальный фильм, - с сарказмом объявил Розенштейн.
– Тебя ведь не интересует, откуда берётся бабло. Ты у нас гений не от мира сего, паришь над землёй, аки ангел, дела простых смертных тебя не волнуют.
– Да, это моя вина, что я так неразборчив в средствах.
– Нет, у тебя никаких доказательств. Нету, Дима. Так что иди, отдыхай.
– Ну, почему же нет доказательств. Есть свидетельства. Например, Верстовского, - вглядываясь в лицо Розенштейна, проговорил Верхоланцев.
– Со слов одного человека, - насмешливо проговорил Розенштейн.
– Кроме того, я должен тебе сказать, Дима. Мне звонили из полиции, в заливе нашли тачку, а в ней труп Верстовского. Судя по всему, напился на радостях, решил покататься и не справился с управлением.
Верхоланцев откинувшись на спинку дивана, помолчал.
– Так, значит, ты все-таки его убил, - мрачно констатировал он.
Розенштейн скривился и ответил:
– С чего ты взял, Дима?
– Не отрицай. Это очевидно. Верстовский представлял для тебя главную опасность. Ты боялся его и ненавидел. Не будь его, никто бы так и не узнал о твоих грязных делишках, Давид.
– Дима, я решил твою проблему, - спокойно изрёк Розенштейн, сцепив пальцы на объёмистом пузе.
– Какую-такую мою проблему ты решил?
– ядовито поинтересовался Верхоланцев, сделав акцент на слове «мою».