Призраки страсти

Леонтьев Антон Валерьевич

Генрих Минц театрально вздохнул:

– Никогда не говорите никогда, Наталья Валентиновна! Потому что вы не дослушали мое предложение. Вернее, мой ультиматум. Думаете, я не понимаю, что вам терять уже нечего? Кроме, конечно, своей жизни. Но нам ваша никчемная жизнь не нужна! Живите себе в удовольствие. Если, конечно, сможете после случившегося. Не знаю, правда, где вы теперь найдете работу, но это, как говорится, уже не наши проблемы. А ведь могли бы сейчас быть весьма состоятельной дамой. И ваш супруг, вероятно, был бы еще в живых. И уж точно

ваша золовка Ирочка. Но нет, вам понадобилось проявить характер, показать норов! Глупо, просто очень и очень глупо, Наталья Валентиновна!

Минц извлек из внутреннего кармана пальто несколько листов и положил их на стол. Наталья даже не посмотрела на них, прекрасно понимая, что в них написано.

– Вы правильно заметили – терять мне нечего, – произнесла она устало. – Хотите убить меня? Убивайте!

Минц, положив на документы чернильную ручку с платиновым пером, покачал головой:

– Ну что же вы из нас каких-то кровожадных злодеев делаете? Мы ведь тоже люди. Никто вас убивать не намерен. Пока, во всяком случае!

Адвокат хохотнул. А затем добавил:

– Шучу, шучу! Зачем нам связываться с несчастной, а к тому же не совсем психически здоровой дамой? Видел я отрывки из вашего выступления в «Народном ток-шоу», видел… Что уж тут сказать, Наталья Валентиновна… Вот именно, лучше промолчать. Так вот, об инструментах воздействия на вас. А таковые у нас имеются. Да, да, имеются! Это – ваши родные. Причем не живые, а мертвые. То есть ваш сыночек, ваш муженек и ваша золовка. Ведь их тела находятся пока в распоряжении государственных структур!

Наталья беспомощно посмотрела на адвоката Минца. Тот победоносно улыбнулся.

– Что, начинаете прозревать, Наталья Валентиновна? Вы ведь хотите похоронить ваших дорогих и горячо любимых? А сделать это можно, естественно, только в том случае, если вам выдадут тела. А то ведь может так случиться, что возникнут неожиданные проволочки. Или что тела вдруг… потеряются. Исчезнут, и все тут! Или вам выдадут какие-то другие тела, скажем, бесхозных бомжей. В конце концов, не забывайте, что тела ваших близких – отличный источник драгоценных человеческих органов…

Наталья, не выдержав, бросилась на Генриха Минца. Но тот ловко скрутил ей руки и швырнул на пол. Женщина упала, ощутив сильную боль в коленке. На сей раз адвокат не предложил ей помощь.

– Еще одна попытка нападения, и я уйду! – прошипел он. – С меня достаточно того, что Ирочка пыталась меня шантажировать. А тут еще вы, сумасшедшая мамаша, на меня нападаете… Короче, у меня нет времени долго с вами торговаться. Итак, ультиматум: вы тотчас подписываете бумаги и получаете тела своего Стасика, Ромика и Ирочки; или вы отказываетесь подписать бумаги, и тогда их тела отправят на свалку. Хотя, надо сказать, имеется мерзкая секта среди богатых и знаменитых, которым мертвых детишек для сексуальных утех подавай…

Наталья заткнула уши. Она не могла слышать то, о чем говорил адвокат Минц. От нее требовалось предать ее любимых во второй раз. В первый раз она предала их, когда позволила своим иллюзиям превратиться в реальность, когда сама поверила в то, что Роман ей изменяет, а теперь…

Минц развернулся и направился в коридор. Женщина, забыв о боли, вскочила и бросилась за ним. Схватила его за полу дорогого пальто и простонала:

– Не уходите, я все подпишу! Только верните мне их!

– Отличненько! – произнес свое любимое словечко Генрих Минц. – Вижу, что не такая уж вы и сумасшедшая, Наталья Валентиновна. Где у вас можно подписать документы? Чистое место в квартире найдется? Правда, давненько вы здесь не убирались…

Адвокат прошагал на кухню, смахнул на пол сборник комиксов Стасика, поморщил нос и заявил:

– Ну, живее, чего вы стоите, как вкопанная? Думаете, мне так хочется тратить на вас мое драгоценное время? Знаете, сколько я в час зарабатываю? Вам и не снилось!

Наталья попыталась пробежать глазами документы, но Минц вложил ей в руку платиновое перо.

– Читать не надо, я сам все составил, так что комар носа не подточит. Ну, давайте же, Наталья Валентиновна! И не забудьте поставить подпись на каждой странице. Вот здесь, внизу…

Наталья подмахнула все, что требовалось. Строчки прыгали у нее перед глазами. Да, она предала свои родных, но, по крайней мере, сможет их достойно похоронить. Это единственное, что она в состоянии для них сделать…

– А как же с Вальдиком? – спросила она вдруг. – Вы его отпустите?

Сгребая документы, Минц с улыбкой заявил:

– Ну зачем же я? Государство его отпустит… лет эдак через пятнадцать. Если, конечно, к тому времени он еще жив будет. Сдается мне, гламурный типчик загнется в первые две недели в колонии.

Адвокат положил документы во внутренний карман пальто.

– Приятно было с вами познакомиться, Наталья Валентиновна. Подписали бы эти бумажки во время нашей первой встречи, еще в Склифе, и, глядишь, пары родственников не лишились бы. Но ведь лучше поздно, чем никогда!

Он направился к двери. Наталья последовала за ним и тихо спросила:

– А когда вы выполните свое обещание? Когда я получу…

Слово «тела» и тем более «трупы» выговорить женщина была не в состоянии. Для нее речь шла о людях, которых она любила. Стасик, Роман и даже Ирина…

– А, вы вот о чем… Езжайте, забирайте! Мы свое слово держим… в большинстве случаев. – Минц вышел в общий коридор и поддел носком своей лакированной туфли цветочную корзину. – Господи, ну и подъезд у вас, Наталья Валентиновна! Желаю вам всего наилучшего. Вам и вашим близким. Хотя, увы, их не так уж много и осталось. Пока!

И, насвистывая, Минц принялся спускаться по лестнице.

Наталья прислонилась к косяку и поняла – несмотря на то что все вроде бы завершилось, боль и отчаяние никуда не делись. Однако у нее не было возможности предаваться бездействию. Потому что пора заняться организацией похорон Стасика, Романа и Иры…