Призраки в горах (Бедный Сэнсэй)
Шрифт:
Рукава его халата были засучены. Он натягивал аркан, привычно и быстро накручивая его через локоть. Наверное, так он ловил в петлю и притягивал строптивых коней, верблюдов, быков.
Теперь, похоже, ситуация посложнее. Бестужев был частично обездвижен и вдобавок лишен возможности действовать руками. Оставалось только уповать на ноги. Разгоряченный схваткой Олег уже давно перестал ощущать чувство страха.
Душман видел, как один за другим гибли его товарищи. Он уже и сам побаивался этого сумасшедшего парня, обладавшего какой-то сверхъестественной силой. Если бы ему кто-то рассказал, что безоружный шурави расправился с тремя вооруженными крепкими муджахедами, он бы рассмеялся лжецу в лицо и обозвал нехорошим словом. Но все это произошло
27
Кассоб – мясник, казнь с отсечением членов тела (пушт.)
– Джин! – шипел торжествующе он, туго накручивая натянутую веревку. – Ай, шайтан!
Олег, слабо сопротивляясь, выжидал. Постепенно расстояние между ними сократилось метров до десяти. Еще немного, и кроме веревки в руках душмана может оказаться пистолет. Воспользовавшись тем, что в очередной раз душман дернул веревку к себе с особенной силой, рассчитывая свалить противника с ног, Олег сам рванулся к нему.
Несколько неестественно длинных шагов разбега, как неудобно балансировать с завязанными руками! Толчок! Перепуганное лицо с тонкими усиками над выпяченной губой. Для правильного выполнения йоко-тоби [28] руки должны быть согнуты… Оторопевший душман вскидывает в недоумении брови, не зная, что делать, как защищаться, выпускает из рук веревку. Резкий удар в прыжке ребром стопы в подбородок…
28
Йоко-тоби гэри – удар ногой в прыжке (япон.). (Полное название приема.)
Противник рухнул как подкошенный, отлетев на несколько метров и скатившись с уступа. Олег неудобно приземлился на спину и тут же согнулся, пытаясь развязать жестко захлестнувшую его петлю, чтобы освободиться. О душмане он уже не думал – очухается нескоро. А если угодил в пропасть, туда ему и дорога.
Пальцы все время соскальзывали с узла, расслабить его не удавалось. И вдруг страшный рывок бросил Бестужева в сторону. Петля с новой силой стянулась, но теперь уже не на груди, а у талии, спеленав руки до боли. Веревка мощно потянула, поволокла его к обрыву, вниз…
Олег похолодел. Это означало, что душман не держал веревку в руках, а обвязал ее вокруг себя. И сейчас, вися над бездной, утягивает в пропасть и его.
Бестужев удерживался как мог. Оказавшись на спине, он уперся каблуками в землю. Но душман тянул и тянул всей своей тяжестью. Олег неудержимо сползал к краю, каблуки прочерчивали сухой след в слежалой гористой земле. Он смотрел на него и с ужасом подумал: «Неужели это последний след, который я оставлю на земле?»
В трех метрах от уступа рос колючий кустарник, корявые сухие стволы и кривые ветки его были усеяны короткими острыми шипами и мелкими продолговатыми листочками. Олег смотрел на приближающийся кустарник и мысленно прикидывал, крепкие ли у него корни. Переводя дух, он постарался направить свое движение ближе к кустам. Хоть маленькая, но зацепка! Если бы удалось хоть на десять минут, хоть на пять приостановиться, он уж постарался бы освободиться…
Обливаясь потом, он облизал потрескавшиеся губы. Почувствовал, что его мутит от терпкого дурмана перегретых трав и солоноватого привкуса пыли на пересохшем языке.
Осторожно еще немного передвинулся в сторону кустов, с горечью заметив, что сползание от этого ускорилось. Господи, удалось бы хоть одну руку высвободить! Совсем недалеко, всего в двух метрах валялся выбитый у бандита кривой
Вот, наконец, одна нога уперлась в кряжистый короткий ствол. Куст сразу пригнулся, обнажая вытянувшиеся на поверхность корни, но движение почти прекратилось. Ухватив левой шершавую грубую веревку, Олег стал пытаться вытащить правую руку из аркана. Кожа под веревкой уже деревенела. Рука все не вытаскивалась. Бестужев рванул, стараясь перехватом левой ослабить напряжение петли на талии. Куст затрещал, выворачиваясь. Корни были крепкими, но в сухой земле держались плохо. Олег сполз чуть ниже, упершись в следующий ствол, ветка хлестнула по лицу, оставляя длинные царапины. Снова облизнув губы, Олег сосчитал кусты, оставшиеся на пути. Всего три штуки, на которые он может рассчитывать. А потом – смерть.
4
Стефанакис осторожно отложил в сторону винтовку и медленно обтер лицо. Постоянно было странное чувство, что кожа покрыта, будто пленкой или маской, тонким слоем пыли. И от этого он никак не мог освободиться. Сейчас бы ополоснуть лицо водицей, а еще лучше искупаться в родном Азове…
Закрыв глаза, он увидел перед собой широкую водную гладь, прохладные тугие волны… Поль мгновенно пересилил себя, оторвался от воспоминаний. Сцепив зубы, взял винтовку и пополз дальше.
Если душманы засекли его местоположение, то накроют в два счета. Их здесь, судя по всему, немало. Вырастают, словно из-под земли, как грибы.
Вспомнилось, как он быстро снял троих в окопе с самого начала. Они даже не успели понять, откуда идет стрельба. Потом чутье подсказало не уходить с удобной позиции: хорошо просматривались подступы к вершине с тыла. Вполуха слышал, как надрывается пулемет отделения в освобожденном окопе и понял, что душманы теперь не могут не попытаться выбить ребят оттуда. А если так, то сначала им придется потолковать с его снайперской винтовкой.
…Первого душмана он увидел, едва отделился от своих десантников. «Дух», согнувшись до того, что полосы на его халате приняли горизонтальное положение, торопливо перебегал от одного куста к другому. Расстояние было великовато для автомата, но для его винтовки как раз. Поль поймал фигуру в оптическом прицеле на перекрестие, но отвел ствол в сторону, разумно решив подождать, не появится ли еще кто-либо из бандитов. Ждать пришлось недолго. Отстав от первого метров на пятьдесят, душманы шли кучно, почти не оглядываясь и так же пригнувшись.
Двоих удалось снять без особых стараний. Крики с такого расстояния даже не долетали. Остальные залегли, испуганно озираясь и отыскивая противника. А он быстро находил сверху темные бугры халатов.
Минут через двадцать, не оставив ни одного в живых, Поль решил, что пора возвращаться. Выйдя из укрытия, он направился к вершине быстрыми перебежками. Но не успел пробежать и двухсот метров, как вокруг него начали рваться мины…
…Очухался он через довольно продолжительное время. Покрутил головой – вроде в порядке. Быстро вспомнил все, и атаку душманов, и минометный обстрел. Бросился к своей винтовке и с радостью убедился, что она цела. Было только странное ощущение, словно все звуки в природе стали намного глуше, и еще появился странный звон в ушах, как будто скребли друг о друга металлические тупые ножи. Наверное, слегка контузило. Осмотрел себя: все цело, ничего не болит. Повезло!
Теперь он полз к окопу, время от времени осматриваясь и особое внимание уделяя подступам к вершине. В лощине, в той самой «мертвой» зоне, где он оставил отделение, росли двухметровые кусты боярки с облетевшей листвой. Показалось, что там мелькнул и затаился силуэт…
Стефанакис замер и выждал. Нет, показалось – все было спокойно. За спиной начал безостановочно строчить пулемет, огрызались очередями автоматы. Значит, ребята в порядке. Минометный обстрел начался снова. Но он оказался не опасным, мины ложились в стороне, видимо, стреляли наугад, не зная, где находятся цели.