Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью (сборник)
Шрифт:
– Жаль, что я ничем другим не смог вам помочь… Вы к нашему участковому обратитесь, он многое может рассказать о каждом, кто в этом доме живет. Думаю, и про Василия что-то знает.
И тут Леня увидел костлявую худую кисть старика и его довольно длинные пожелтевшие ногти. Подумал, что все – люди как люди, и никто-то не обращает внимания на такие вещи: а он, Леня, вновь попался в ловушку собственных чувств, впал в сентиментальность, прикоснулся к ностальгически-горькой теме старости и одиночества. Однажды, когда он был еще мальчиком и как-то зашел к своему школьному приятелю за учебником, оказалось, что дома только его старая прабабушка. Она предложила мальчику подождать приятеля, предложила ему выпить
…Злясь на себя за эти воспоминания, Леня покинул квартиру Сыромятникова со смутным чувством, что он не сделал для него чего-то важного, ушел, оставив его совершенно одного, беспомощного, слабого, наверняка больного и бедного… Словно родного деда бросил.
От участкового милиционера, которого он нашел в соседнем доме, Леня тоже узнал немного.
– Василий Караваев? Так он здесь не живет. Хотя его квартира тут, и он появляется в городе время от времени. Он зарегистрирован в Москве, по месту постоянного жительства. Не женат, но живет с женщиной, вместе они занимаются бизнесом, вот, собственно, и все, что мне о нем известно. Поскольку он не числится по этому адресу, то я мало что могу о нем сказать.
После недавнего звонка Логинова, который рассказал Лене о существовании невесты Василия (о ней Игорь узнал от Василисы Ивановой), которую он якобы бросил в 2004 году, Фролов попытался выяснить что-нибудь и по этому поводу, но молодой участковый признался, что он курирует этот район всего два года и ничего не знает о событиях шестилетней давности. Раздобыв номер телефона прежнего участкового, Леня позвонил ему и договорился о встрече. Поскольку приближалось время обеда, они встретились в небольшом кафе «Ветерок», расположенном на соседней от участкового пункта улице. Полноватый мужчина в цветастых шелковых шортах и белой майке, увидев Леню, сразу поднялся ему навстречу:
– Фролов?
– Фролов. А как вы меня узнали?
– Да я тут всех знаю, а вы здесь в первый раз, – ответил веселый, разговорчивый бывший участковый, промокая лысину бумажной салфеткой. – Присаживайтесь, Леонид, я уже и обед вам заказал. Я же понимаю – командировочный, времени в обрез… Постараюсь вам помочь. Хотя не понимаю, чем вас мог заинтересовать наш спокойный и безобидный Василий Караваев?
– В Саратове убит его родной брат, – начал рассказывать Леня, понимая, что, возможно, визит в Оренбург, на родину Караваева, окажется совершенно бесполезным для следствия. Ну, жил здесь брат Дениса Караваева, и что из того? Ну, была у него невеста. Дальше-то что?
– Да, интересная история… А вот и наша окрошечка, холодненькая! – Он улыбнулся
Бывшего участкового звали Геннадий. Мужчина находился в отпуске, но душой, как он выразился, он всегда на посту.
– Я почему согласился с вами встретиться-то! История одна была, касающаяся Василия. Это я для начала только сказал, что Василий – безобидный. Это для нас, для мужиков, он такой тихий, а вот для женского пола – извините! Была у него невеста, была, вы все правильно говорите. Да только погибла она. Буквально через несколько месяцев после отъезда Василия. Причем отбыл он в неизвестном направлении, даже я не знал, когда точно и куда именно он уехал. Решил все, что называется, в один день этот парень!
– Вы сказали, что его невеста погибла? Но как?
– А так! Выбросилась из окна. Самоубийство. И произошло это, как нарочно, в мое дежурство. И ведь выбросилась-то она не из окна своей квартиры (а живет она совсем в другом районе). Это произошло неподалеку отсюда. Она будто бы специально приехала сюда, вошла в один дом, расположенный напротив того дома, где прежде жил ее несостоявшийся жених, и бросилась вниз с девятого этажа. Очень странный поступок!
– А Василия, значит, уже тут не было?
– Да, не было. Поэтому-то я говорю, что поступок ее – странный. Могла бы выброситься из окна своей квартиры! Вернее… нет, конечно, я не то хотел сказать.
– Я все понимаю. И что было потом? – спросил Леонид, ожидавший какой-то интриги, каких-либо подробностей, но в ответ услышал:
– Ничего. Похоронили, – Геннадий развел руками и снова промокнул мокрую от пота лысину салфеткой. После окрошки им подали жареную говядину.
– Геннадий, вы не могли бы подсказать мне, к кому мне обратиться, чтобы поговорить об этой девушке? Кстати, как ее звали?
– Рая. Рая Атаева. Я запомнил.
– Я бы хотел побеседовать с ее подругами, сослуживицами.
– Все ясно! Вот только где я их тебе найду? Хотя я сейчас позвоню Лешке Дерябину, может, он как-то поможет.
Алексей Дерябин, с которым Леонид Фролов по звонку Геннадия встретился в городской прокуратуре, шесть лет тому назад вел дело по поводу смерти Раисы Атаевой. Следствие установило, что это было самоубийство, дело закрыли, однако в документах, хранившихся в архиве прокуратуры, можно было найти информацию о свидетелях – фамилии, номера телефонов, адреса. И первым свидетелем, проходившим по этому делу, была Любовь Викторовна Строганова. Леня выписал из документов все, что ему было нужно, поблагодарил следователя прокуратуры Дерябина за помощь и отправился по адресу к Строгановой.
Дверь ему открыла невысокая, полноватая, с круглым добродушным лицом, молодая женщина. Синие глаза с черными ресницами, беленький маленький носик, пухлые бледные губы и румянец во всю щеку. Такой Леня впервые увидел близкую подругу Раисы Атаевой – Любашу Строганову. Из глубины квартиры потянуло теплым запахом подгоревшего молока и теми нежными ароматами, которые воцаряются в квартире после рождения ребенка.
– Моя фамилия Фролов, я следователь прокуратуры, мне надо задать вам несколько вопросов о погибшей Раисе Атаевой.
– Входите, – произнесла Люба спокойно и даже с каким-то достоинством, как человек, отлично понимающий, о чем пойдет речь, и подсознательно ожидавший подобного визита. И, словно в подтверждение догадки Леонида, Люба, приглашая гостя в комнату, сказала: – Я знала, что однажды это случится.
– Что именно?
– Что найдется человек, который заинтересуется смертью моей Раечки. Вот только интересно, что же такое могло произойти в мире, чтобы об этой истории вспомнили? Садитесь, пожалуйста. Хотите лимонаду?