Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии
Шрифт:
Нобелевский лауреат Ричард Фейнман говорил об ультраминиатюрных механизмах задолго до того, как другие люди начали себе представлять возможность создания подобных вещей. Годы спустя Марвин Мински, вдохновленный идеей Фейнмана, стал отцом-основателем искусственного интеллекта и, таким образом, продолжил этот научный диалог. Затем Эрик Дрекслер подошел в Массачусетском технологическом институте к Марвину Мински и попросил уважаемого профессора принять руководство своей диссертацией, посвященной миниатюрным механизмам. Эта диссертация послужила основой новаторской работы Дрекслера в области нанотехнологий. При поддержке многочисленного племени, чьи связи тянулись через несколько поколений, концепция, ранее отвергнутая научными критиками Фейнмана как научная фантастика, стала абсолютной реальностью.
Когда племя собирается в одном месте, возможности для взаимного вдохновения его членов возрастают. На всех «полях» деятельности существуют мощные группировки людей, которые благодаря влиянию друг на друга и импульсу, создаваемому ими как
Социолог Рэндалл Коллинз пишет о том, что почти все великие философские движения родились благодаря динамике племен. Генезис философии Древней Греции «можно наглядно продемонстрировать через историю цепочки групп единомышленников: пифагорейское братство и его направления; кружок Сократа, породивший множество течений; школа Мегары с ее яростными спорщиками; Академия, созданная друзьями Платона. Их правопреемниками – продолжателями «племенной цепочки» стали аристотелевская школа перипатетиков; «общество Сада», взлелеянное Эпикуром и его друзьями; ревизионистские кружки афинских стоиков на Родосе и в Риме и, наконец, школы участников последующих движений, удалившихся в Александрию».
Если преемственность племени была реальна для Древней Греции, то почему бы ей не повториться, к примеру, в Голливуде? В документальной книге «Беспечные ездоки, бешеные быки» [37] описана «бурная, вдохновенная, а временами омерзительная культурная революция», которая привела к перерождению голливудского кинематографа в 1960-х годах. Всего за несколько лет на смену белым школьным гольфам и пляжным покрывалам, которые характеризовали здравомыслящую Америку 1950-х годов, в жизнь страны вторглись секс, наркотики и рок-н-ролл. Вдохновленное французской новой волной и британским новым кино, [38] поколение молодых режиссеров и актеров вознамерилось осуществить революцию в американском кинематографе и создать фильмы, которые отражали бы их личное видение.
37
Откровенная книга, основанная на интервью режиссеров, продюсеров, актеров, руководителей студий и голливудских жен, стала скандально-откровенным рассказом о последнем «золотом веке» Голливуда. Прим. ред.
38
Революционные направления в кинематографе Франции и Великобритании 1950-1960-х гг., оказавшие огромное влияние на мировую киноиндустрию и мейнстрим. Прим. ред.
Оглушительный успех таких знаковых фильмов, как «Беспечный ездок», «Крестный отец» и «Таксист», обеспечили их создателям беспрецедентную финансовую и творческую независимость. Огромные кассовые сборы этих картин и их успех у критиков заставили голливудскую «старую гвардию» сдать свои позиции. Наступила эра поколения культовых кинорежиссеров, таких как Фрэнсис Форд Коппола, Роберт Альтман, Мартин Скорсезе, Питер Богданович и Деннис Хоппер.
С каждым новым успехом эти режиссеры завоевывали все большее творческое влияние. Они сформировали культуру лихорадочных инноваций, при которой каждый из них вдохновлял окружающих к поиску новых тем и форм для возникновения очередных популярных фильмов. Эта новообретенная свобода имела обратную сторону и привела к невероятному, чрезмерному раздуванию бюджетов фильмов, а также к бесконечному росту наркозависимых обитателей Голливуда. В конце концов взаимная поддержка кинорежиссеров переродилась в напряженную конкуренцию и жесткое соперничество. Такие блокбастеры, как «Челюсти» и «Звездные войны», порожденные этой культурой, вновь изменили вид голливудских фильмов, а творческий и финансовый контроль полностью перешел в руки киностудий.
Влияние «племенных» группировок было очевидным и в период безудержных изобретений в сфере программного обеспечения на заре использования персональных компьютеров. Кремниевая долина оказала огромное влияние на цифровые технологии. Однако, как отмечают Дороти Леонард и Уолтер Своп, Долина занимает удивительно маленькую площадь. «Подлетая на самолете к Международному аэропорту Сан-Франциско, вы поразитесь, до чего небольшие размеры имеет эта Долина». Как замечает Крейг Джонсон из Venture Law Group, Кремниевая долина «подобна любому газу, который сжимают, – он становится горячее». Существующие там «племена» пересекаются друг с другом в социальной и профессиональной сфере на почве решения рабочих вопросов (например, специалисты по разработке программного обеспечения), аффилированности организаций (Hewlett-Packard), образования или национальной принадлежности (магистры делового администрирования, получившие степень в Стэнфордском университете, или иммигранты из Южной Азии). Наиболее квалифицированным работникам нет необходимости совершать длительные поездки для заключения сделок, смены работы или поиска профессиональных партнеров. Джон Доэрр из Kleiner Perkins любит повторять, что Кремниевая долина – это особый мир, где вы можете сменить работу, не меняя свое место на автомобильной стоянке.
Старожилов Долины также связывают общие ценности. Ее легендарные основатели в свое время создали не просто компании – они дали миру инновационные отрасли и революционные технологии. Поэтому их личные взгляды все еще находят отражение в этом сообществе. Билл Хьюлетт и Дэвид Паккард оказали непосредственное влияние на старшее поколение: многие из них были первыми сотрудниками компании. Эта старая гвардия передала принципы коллегиальности и высокие стандарты качества новому поколению.
Существует множество других примеров того, как совместная деятельность племени вдохновляла отдельных людей на выдающиеся достижения. Вспомним хотя бы показательные примеры из мира спорта – небывалый успех «Нью-Йоркских Никербокеров» в 1969 году, «Безымянную защиту» непобедимых «Дельфинов из Майами» в 1972 году и – наконец – впечатляющую победу «Миннесотских близнецов» [39] в 1991 году. Их коллективные выступления были более яркими и результативными, нежели успехи каждого из членов этих команд в отдельности. Стоит вспомнить и другие случаи: к примеру, движение «Баухауз» [40] в архитектуре первых десятилетий двадцатого века. В каждом из этих случаев реальное единение и сотрудничество племени, состоявшего из творческих личностей, приводило к всплеску инноваций и бурному росту.
39
Американские профессиональные спортивные команды, играющие в бейсбол и американский футбол. Прим. ред.
40
Высшая школа строительства и художественного конструирования, основанная в 1919 году в немецком Веймаре. Дала импульс появлению художественного объединения и направления в архитектуре. Прим. ред.
Алхимия синергии
Наиболее яркий пример мощного влияния племени – работа творческих команд. В своей книге «Organizing Genius: The Secrets of Creative Collaboration» Уоррен Беннис и Пэт Уорд Бидерман пишут о так называемых творческих группах, имея в виду сообщества людей, которые разделяют интересы группы и генерируют при этом более значительный результат, чем способен каждый из них при работе в одиночку. Таким образом, группа становится чем-то большим, нежели просто численность людей ее составляющих. «Великая Группа может выполнять функции стимулирования, контроля, обмена идеями. Также она может служить источником вдохновения, поддержки и даже любви», – полагают авторы. Сочетание творческой энергии и потребности в достижении максимальной эффективности, чтобы не отстать от других членов группы, ведет к недостижимому в других случаях стремлению к совершенству. Это и есть алхимия синергии.
Одним из лучших примеров синергии можно считать создание знакового альбома Майлза Дэвиса Kind of Blue. Большинство любителей самой различной музыки считают, что этот альбом «необходимо иметь» в своей коллекции. Легионы фанатов джаза, и если уж на то пошло – классики и рока знают наизусть каждую ноту в этом альбоме. Но никто из музыкантов, создававших Kind of Blue, не знал, что он будет играть, до того, как вошел в студию.
«Майлз сочинил эту музыку всего за несколько часов до начала записи и пришел в студию с набросками, которые указывали группе, какую музыку играть, – это слова пианиста Билла Эванса, помещенные в аннотацию на обложке альбома. – Так что вы услышите нечто созданное почти спонтанно. Группа никогда не играла эти композиции до создания альбома, и я думаю, что это был «первый дубль» для каждой песни. На самом деле все композиции альбома были записаны с первого раза, кроме Flamenco Sketches, записанной со второго раза».
Однажды в 1959 году в музыкальной студии по инициативе трубача Дэвиса собрались вместе пианист Билл Эванс, саксофонист-тенор Джон Колтрен, саксофонистальт Джулиан «Пушечное ядро» Эддерли, пианист Уинтон Келли, басист Пол Чемберс и барабанщик Джимми Кобб. Дэвис выложил перед ними гаммы – что само по себе было отчасти революционным шагом, так как джаз в то время традиционно игрался аккордами – и включил звукозаписывающее устройство. Каждый из этих музыкантов был активным сторонником разработки новых направлений в джазовой музыке, и все они в прошлом уже работали вместе. Однако то, что происходило во время записи Kind of Blue, было колоссальным импульсом взаимной поддержки, вдохновения и сотрудничества. Музыканты решили сломать барьеры и имели для этого все необходимое: фантазию, мастерство и дар интерпретации. И самое главное – у них был лидер со смелыми взглядами.
Их импровизированная игра в тот день стала итогом слияния мощных творческих сил, подаривших миру выдающийся результат – что и является конечной целью такого сотрудничества. Когда пленка в магнитофоне начала вращаться, свершилось чудо. «Групповая импровизация – это крайне сложная задача, – говорит Эванс. – Помимо существенных технических проблем, которые сопутствуют согласованному коллективному мышлению, у всех нас есть человеческая, даже социальная потребность во взаимопонимании, необходимом для достижения общего результата. Это наиболее сложная проблема, которая, как мне кажется, была успешно решена при создании нашего альбома». Музыка, которую они создали всего за несколько часов – вдохновляя и поощряя друг друга, согласовывая свою работу, бросая друг другу вызов, – будет жить на протяжении многих поколений. Kind of Blue – это джазовый бестселлер всех времен и народов. Даже почти пятьдесят лет спустя тысячи копий этого альбома еженедельно продаются во всех уголках мира.