Призыв ведьмы. Часть 2
Шрифт:
Это тянуло, как теперь из рассказов серых знала белая ведьма, от главного костра, что был в селении. Его зажигали с первыми лучами Изар и именно на нём мужчины сжигали свои сбритые волосы, чтобы поблагодарить Изара за тир, который прожили и за то, что в нём случилось.
Милена ожидала почувствовать неприятный запах подпаленных волос, но как оказалось с волосами сжигали травы, которые сгорая пахли сильнее. Запах был в итоге похож на запах горелой травы.
Хэла взяла хараг и ушла в поле, а серые устроились во дворе на лавках, пили отвар и трепались. Такое милое девичье щебетание — кто про что. В доме остались только
И вот наконец домой стали возвращаться те, кто с утра пораньше побрился и ушёл сжигать это на костре. Кое-где появились девушки из домашних, которые должны были устроить столы с едой, но так как другой работы у них не было, они сделали всё очень быстро и тоже уже могли себе позволить отдых.
Мужчины действительно выглядели странно и забавно. Хэла, выходя из комнаты со всеми серыми сказала, что это будет славная вечеринка братков, имея ввиду членов банд из их с Милой мира, которые обычно ходили бритыми. И они действительно походили на матёрых рецидивистов — здоровые, сильные, все с оружием, в одинаковой одежде. Если бороды делали суровыми всех, то сейчас открытость лица суровость со многих сняла, но открыла шрамы, сделала более очевидными другие изъяны лиц.
Все мужчины были сейчас в приподнятом настроении, возвращаясь кто группами, громко говоря между собой, или по одиночке, но всё равно не было угрюмых или печальных. Все они были радостными.
Вернувшиеся мужчины из домашних выкатили во двор бочки с цнелей. Всем кто хотел наливали, но воины пили не много. Кто-то, как сказали серые, знавшие про обряд, держали так называемый пост и не ели все предыдущие сутки, поэтому теперь, когда обряд был совершён, можно было наконец позволить себе поесть.
В дверях появились Мита и Целса. Дети кое-кого из домашних прибежали во двор. Мальчишки пытались пристроится к компаниям воинов, чтобы послушать о чём те говорят, младшие бегали и радовались празднику и тому, что их кормят сладостями.
В воротах показались хараги Хэлы, потом Милена узнала Тёрка, который обнимая смеющуюся чёрную ведьму что-то ей рассказывал. По другую руку от неё шёл Роар, Хэла придерживала его локоть, пытаясь удержать равновесие. Оба мужчины были бритыми, обоим это шло. И Роар и Тёрк выглядели моложе, чем были с бородами уж точно. Митар вообще выглядел лет на двадцать пять, а командир лет на сорок, хотя, как предполагала Милена ему было около пятидесяти. За ними шёл Элгор, а за ним Брок и феран.
— Смотри-ка, — шепнула Анья. — Бронар-то в этот раз всё сбрил.
— А он как брат всё делает, — зашушукала заговорчески Донна. — Митар сделал и этот за ним. Да и раз уж феран побрился, то как им от него отстать.
— Брок такой красавчик, сил нет, а глаза его эти… везёт вон Оань, сидит с ним по полдня, — проговорила Куна.
— Что? Я? Ты чего вообще? — возмутилась Оань, немного покраснев. — И он молоденький же, ну! Я с птицей помогаю.
— Смотри, старая она, — хихикнула Донна. — И очень расстроена поводу.
— А я всегда говорила, что достопочтенный феран очень даже красивый мужчина, — тихо, но с гордостью кивнула Лорана, будто сейчас вот они все видели подтверждение её словам.
Хотя для Милены это было и вправду так, и ещё теперь она явно видела сходство Брока и ферана. Особенно когда они шли рядом. Шрам портил лицо Рэтара Горана, но оно действительно было красивым, а Брок был копией отца. Глаза,
А схожесть между всеми братьями сейчас была особенно заметна. Феран и его командиры, которые тоже сейчас подтянулись во двор, были очень друг на друга похожи. А ещё оказалось, что Гир намного моложе, чем казалось — был или одного возраста с Роаром или может немного младше.
Взгляд Милены вернулся к братьям Горан и внутри затянуло и заныло. Может она влюбилась с обоих?
Роар теперь стоял с Элгором, оставив Хэлу с Тёрком. Тот не обращая внимания на присутствие ферана полностью завладел вниманием чёрной ведьмы, и прямо всю её измял в свойственной ему манере. И от Милы не ускользнул тяжёлый взгляд ферана, который он бросил на старшего брата, но он был полон не злости, а какой-то грусти. И ей подумалось, что ему жаль, что Тёрк может делать что-то подобное, а ему нельзя вот так прилюдно взять любимую, а в этом Мила вот ни разу не сомневалась теперь, женщину и обнять её, поцеловать… наверное это невыносимо.
Хотя тут такое было не принято, но Мила видела как другие мужчины оказывали своим жёнам или невестам знаки внимания и понимала, что даже малости этим двоим проявить нельзя по отношению к друг другу.
Самой ей было тяжело смотреть на Роара, который был так близко и одновременно так далеко, что не докричишься, не дозовёшься.
Ещё вчера вечером она стойко решила подойти к нему на кострах и попросить прощения. Просто. Без какой-либо надежды, но она просто обязана была сказать ему, что ей жаль, что ей стыдно, что она всё испортила, но собственно она так и сказала ему… она всё испортила.
А сейчас её тянуло к Элгору. И ей было совестно от этого, противно от самой себя, но она не могла ничего поделать. Внутри была вера в то, что он не такой, каким пытается казаться, что эта его колкость, агрессия — всё это ненастоящее, всё это, потому что он просто запирает себя от мира, потому что что-то не так, что-то там внутри… ему тяжело и ей казалось, что с ней он другой. Он добрее…
Милена вспомнила как он обнимал её, когда Роара ранили, вспомнила, как целовал на башне, как спас от Шерга… Не мог он быть плохим. Просто скрывал всё хорошее под маской угрюмости и нелюдимости. Вот феран же такой точно? Нет?
Хэла говорила ей, что Элгор испорченный, избалованный ребёнок. Но откуда тут можно было взяться баловству, в этом мире? Они все были такие жёсткие, все эти мужчины. Даже Брок, хотя на фоне всех окружающих воинов был таким пацаном, но всё равно.
Милена попробовала найти чёрную ведьму, но не нашла — хараг заперли в загонах тоор, внутренние ограждение тоже было убрано, чтобы людям, которые придут к ним на костры было где развернуться.
— Изар зашёл и может быть среди нас, — мечтательно произнесла Найта, сидящая возле Милы. — Знаешь, надо быть осторожнее, потому что, если ты ему понравишься, он тебя с собой заберёт.