Призыв ведьмы. Часть 2
Шрифт:
Тёрк был большим и славным парнем, всегда шутил и смеялся, но боги храните тех, кому не посчастливилось встать у него на пути. И, если Рэтар вызывал у всех очень однозначные эмоции, то с его единокровным братом было не так. Тёрк был своим, везде и всегда, но в ярости он мог разорвать человека на части, в прямом смысле. И сейчас в нём яростно бился гнев — если бы не было ограничений и уважения к положению ферана, то он был бы уже где-то там, он бы уже землю рыл, в поисках чёрной ведьмы, которую так сильно любил.
— Нет, —
У него у самого рвалось всё внутри. Он сам был готов рыть землю, сам был готов всё вокруг в клочья порвать, но хладнокровие его зверя были словно вода Мёртвого акива. Он глянул на загон с харагами и ухмыльнулся.
— Роар, — сказал он тану, даже не посмотрев в его сторону, — сходи к Мите и скажи Найте, что она красивая даже с короткими волосами.
Митар уставился на него в недоумении. Но Рэтар больше ничего не сказал, и, пройдя к загону, он поддел ногой ворота и открыл их.
— Найдёте хозяйку? — спросил он шёпотом.
В нём было сомнение, что звери не пойдут, не послушают его. Но, внутри рубил словами его отец: “Чуешь? Значит не сомневайся, никогда, не сомневайся, иначе тебе конец!”
Тот, что был поменьше, тот что радовался Хэле, Фобос, вынырнул из загона и рванул в поля без оглядки. Второй, Деймос, внимательно изучил Рэтара, аккуратно прошёл мимо него, повёл носом воздух и осторожно вышел в ворота.
Тёрк что-то громыхнул, но Рэтар его не слышал — теперь было главное не потерять из виду “деток Хэлы”.
Они не подвели. Фобос, как и предполагал Рэтар, убежал далеко вперёд, он вообще казалось выбежал в поле на вечернюю прогулку, но Деймос был сосредоточен на том, чтобы действительно найти чёрную ведьму. Феран знал, что нюх хараг очень хорош, но проблема была в реке, вода перебивала запахи, поэтому пришлось идти по следу женщины.
Несмотря ни на что нашли хараги её одновременно, было достаточно интересно наблюдать за тем, как Фобос, который якобы в поисках и не участвовал, отчаянно пытался опередить брата и добраться до ведьмы первым.
Хэла сидела на берегу, подобрав под себя ноги и опираясь на огромный валун спиной. Она была без плаща и Рэтар искренне радовался, что хоть сапоги из сунги она носила исправно, поэтому ногам точно холодно не было.
Ведьма удивилась появившимся ниоткуда животным, потом глянула наверх, на уступок возле тропки, что вела к реке и где сейчас стоял феран. Она плакала и, увидев его, отвернулась, вытирая лицо руками.
— Не надо было меня искать, — проговорила она, — я уже собиралась идти обратно.
— Хэла, — вздохнул Рэтар.
— Я знаю, что нужно вернуться до темени, прости, что заставила переживать.
Всё это она говорила не поворачиваясь к нему. Хараги то одна, то другая, тыкались в неё мордами, а Хэла прятала лицо и от них.
Рэтару стало больно, хотя он не мог до конца точно сказать, что именно эта женщина для него значит,
Шере так повезло, что не попалась ему на глаза. А сейчас — боги, как хорошо, что они так далеко от дома.
— Хэла, — феран спустился и подойдя совсем близко столкнулся с выставленной в останавливающем жесте рукой, такой отчаянно нужной ему, такой нежной и ласковой.
— Уйди, Рэтар, пожалуйста, — прошептала она сбившимся голосом.
Он поймал её ладонь — ледяные пальцы.
— Ты замёрзла, Хэла, — проговорил мужчина и отругал себя, что ушёл на поиски без плаща.
— Не надо, — упрямо проговорила ведьма.
Феран сел перед ней на колени и потянул на себя. Хэла сдалась и, уткнувшись ему в грудь, зарыдала. Он просто прижал её к себе, потому что кроме этого ничего не мог.
Чувства собственного бессилия выводило из себя, внутри начинал гореть этот неутомимый яростный огонь, способный спалить и его самого и всё вокруг, зверь грыз его изнутри, потому что надо было делать ещё что-то, потому что привык действовать.
А тут он просто сидел и обнимал и это, как ему казалось, было самое болезненное дело, которое Рэтар совершал за много времени.
— Почему ты не наговорила ничего Шере? — спросил он, надевая на неё свою куртку, когда женщина успокоилась.
— Потому что кукушечка была виновата, — ответила едва слышно Хэла. — Она нашла камушек, но отдавать его не хотела. Для неё это просто красивая штучка, она даже ценности её не знает, оно ей и не надо. Просто красиво, просто нашла и оставила себе.
И ведьма снова заплакала.
— Она безумно переживает из-за того, что обманула тебя, — Рэтар подтянул её и устроил у себя на коленях. — Я пообещал ей, что ты не думаешь о ней плохо. А феран не может быть не прав, что бы ты знала.
— Я не думаю плохо, боги, нет… — мотнула головой женщина. — Она… просто я ушла, потому что была не в себе, я просто испугалась, что натворю жуткого чего, всем в доме. Да и Шера была права…
— Нет, Хэла, нет, — он нагнулся, чтобы постараться встретиться с ведьмой взглядом. — Она была неправа. Она не имела права ни бить девочку, ни уж тем более резать ей волосы. Она должна была привести её к нам — к бронару, к митару, ко мне. Это мы закон, Хэла, это мы можем решать кого наказать, а кого нет. И если завтра она без волос проснётся никто тебе и слова не скажет.