Призыв ведьмы. Часть 2
Шрифт:
Вставать в позу не хотелось, потому что Хэла считала себя виноватой.
Ведьма понимала, что не надо было всех этих игр с Рэтаром. Ну и что, что её тянуло к нему, ну и что, что внутри всё скручивало тоской, когда смотрела в его глаза и хотелось слушать его голос бесконечно, и в лепёшку расшибиться ради него?
Нельзя было его пускать дальше. Нельзя. Эти пять суток стали каким-то сумасшествием, и не продохнуть и не понять, что к чему. Словно год прошёл. А вот это жуткое, доводящее до истерики чувство, что всё это как будто
Она вышла на улицу и увидела сидящего на лавке напротив загона хараг ферана. Звери подняли на неё головы, но Рэтар даже не шевельнулся, хотя ведьма видела, что он не спит.
Внутри Хэлы была щемящая печаль, она прислонилась к стене и со страхом увидела, как они перестают смотреть друг на друга, как он перестаёт прикасаться к ней, как перестаёт искрить, биться, взрываться между ними эта страсть, нежность, их перестаёт тянуть друг к другу. Хэла не знала, что будет делать, если это наступит уже завтра. Она наверное не выдержит, наверное умрёт на месте, потому что они уже давно вгрызлись друг в друга, давно уже переплелись и только тонкая грань, которая говорила им, что за неё нельзя, иначе конец. Держала их друг от друга на расстоянии бесконечном и таком болезненном. Но держала. А теперь они через неё переступили и это не приведёт их двоих ни к чему хорошему.
Женщина подошла к нему и села на корточки рядом, тронула за руку. Рэтар очнулся и этот его взгляд… Хэла точно знала, что это был самый холодный из всех известных ей здесь взглядов, но самый для неё лично обжигающий. Ради него она будет убивать, и знала, что он не будет просить, даже если будет в смертельной опасности — не попросит.
Вернувшись, Хэла села ждать и не заметила, как сон затянул её внутрь себя, а очнувшись, снова столкнулась с холодом глаз Рэтара.
Феран накрыл её плащом и теперь лежал рядом.
— Когда ты так делаешь — это пугает, — проворчала она хриплым от сна голосом. — Только не говори, что смотрел на меня так…
Она оторвала голову от кровати.
— Утро или темень? Сколько времени я спала?
— Мы спали почти всю темень. Я только проснулся, — отозвался Рэтар. — И сейчас почти утро. Скоро взойдёт Изар.
— Не понимаю, — фыркнула ведьма, — как вы тут с таким скудным временным перечнем живёте.
— Мы, Хэла, — улыбнулся он. — Ты тоже живёшь.
— У меня в мире были часы, всё точно и понятно, — возразила она.
— А у нас не понятно? — спросил Рэтар всё ещё улыбаясь.
— Нет. Я вчера проснулась и так и не поняла в каком промежутке темени я нахожусь, — Хэла пожала плечами. — От этого не по себе. Где час волка, час змеи, час медведя? Ну, хотя бы… раз так тяжко определиться с половиной второго ночи или одиннадцатью ноль пятью утра?
Феран нахмурился.
— И нет. Я не буду объяснять, по крайней мере сейчас, — ведьма мотнула головой. — Кажется вчера я столько всего тебе наговорила, что можем теперь лунь молчать.
— Хэла, — он качнул головой и усмехнулся.
— Ты долго шёл вчера.
— Прости, я говорил с Тёрком и Митой.
Рэтар сделал паузу, ведьма внутренне вздохнула — значит тяжёлого разговора будет не избежать.
— И как? — спросила ведьма, как можно отстранённее.
— Хэла, ты не ешь? — спросил феран и этого она не ожидала. Чего угодно, но не такого.
— Что? — спросила ведьма, пытаясь найти ответ, потому что знала, что так просто он не отстанет.
— Что ты вчера ела? — поинтересовался Рэтар.
— Как обычно, — попробовала отскочить она.
— Хэла, — феран покачал головой, а ей не приходилось рассчитывать на удачу своего маневра, — что конкретно?
— Боги… с утра отвар из трав и кусок кислой лепёшки, — а потом пришло осознание, и Хэла ухмыльнулась, — а потом я поднялась к тебе, ты меня одарил дорогущим булыжником, стоимостью с половину света, а потом мы грешили полдня и уснули. Что ты сам вчера ел? Что-то мне подсказывает, что не намного больше меня?
Феран рассмеялся, потом посмотрел на неё внимательнее, чем обычно.
— А за день до этого? — да, да, провести его невозможно.
— Рэтар! — мотнула головой ведьма.
— Нет, Хэла, надо есть, — проговорил Рэтар. — Надо, чтобы не хворать, чтобы… боги, как маленькая!
— Я ем… просто немного… у меня бывает. И в голодный год я не пропаду, — она похлопала себя по заднице, — ресурс неисчерпаем.
— Ты несносная, — он снова рассмеялся, качая головой и притягивая её к себе. — Но теперь ты ешь со мной.
— Рэтар, нет, у меня нет аппетита, это пройдёт… правда, — сон с ним, теперь еда с ним. Кошмар, а ведь Хэла и так чувствовала, что уже дышать без него не может.
— У меня тоже нет, — парировал феран.
— Незаметно, — буркнула она, когда он с лёгкостью, как у него вообще это получается, устроил её на себе.
— Если не будешь приходить есть, то найду тебя и…
— … будешь кормить насильно, — закончила она фразу за него.
— Да, — согласился мужчина и Хэла не сомневалась, что так и будет.
— Думаешь у меня появится аппетит? — не сдавалась ведьма. — Боюсь это приведёт к тому, что грешить мы будем не только ночью, но в обед.
— Зато я буду знать, что ты точно сыта, — ответил Рэтар.
— Очень неоднозначное высказывание, знаешь ли, — повела бровью Хэла.
— Пусть так, но я не хочу, чтобы ты умерла с голоду, ожидая, когда вернётся аппетит, который пропал явно оттого, что Мита рычит на тебя и пытается убить взглядом.
— Не злись на неё, — попросила Хэла. — Она тебя любит.
— Но она не бессмертна, — ответил на это феран.
— Рэтар, — ведьма укоризненно покачала головой.
— Хэла, — он пожал плечами, а она уткнулась в его плечо.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила она, чувствуя как феран погружается в свои мысли, которые не дают покоя и изводят.