Призыв
Шрифт:
Не мешкая ни мгновения, я отскочил назад и обнажил кинжал (все остальное оружие оставляется на входе), ожидая неминуемого нападения. И ведь даже не воспользоваться своими способностями, чтобы определить, кто мне противостоит. Только интересно, как в такое защищенное место смог пробраться убийца. В том, что неизвестный им является, у меня не возникло ни единого сомнения – отступница не явилась, а никто другой сюда просто так не зайдет. Тем временем кто-то в плаще оправился от столкновения и решительно шагнул в зал, немного замешкавшись при виде кинжала. Неожиданно тонкая рука выскользнула из рукава и потянулась
– Похоже, за то короткое время, что я отсутствовала в Великом лесу, дам стало модно встречать обнаженной сталью, а не букетом цветов, не так ли, о доблестный воин? – насмешливо произнесла эльфийка, окидывая меня взглядом с ног до головы.
– Не знаю, как здесь, а в Великом лесу принято являться на встречи вовремя, отступница, – ответил я, убирая кинжал, – несколькими мгновениями позже, и меня здесь уже не оказалось бы.
Чуть поджав губы, Таваома метнула в меня полный злобы взгляд (в последнее время я научился определять чувства аборигенов, даже не используя свои способности). Обычный ушастый, может быть, ничего и не заметил бы, но я успел уловить мгновенный переход от демонстрируемого дружелюбия к всплеску злобы, быстро подавленному, и обратно.
– Дама может немного запоздать, в отличие от кавалера. – Отступница сняла плащ, открывая моему взору весьма легкомысленное платье, изысканно украшенное нитями драгоценных металлов и небольшими изумрудами.
Взгляд эльфийки, поднятый на меня, вновь излучал одну лишь насмешку. Опасная личность, такую не стоит подпускать к себе близко.
– Вот только здесь не бал, а у нас не свидание, – заметил я в ответ, опускаясь в ранее выбранное кресло.
– Все можно изменить, – плавно пожала плечами отступница, невольно (а может, и специально) привлекая внимание к бархатной коже обнаженных плеч.
– Об этом как-нибудь в другой раз, – безразлично хмыкнул я, подождав, пока ушастая займет кресло напротив, – если вы переживете встречу с карателем. А сейчас перейдем к делу – что вам нужно от меня?
– Сперва один уточняющий вопрос – это вы служили проводником у появившихся недавно в городе карателя и стража? – никак не отреагировала на подначку ушастая.
– Да, я, это что-то меняет?
– Нет, все хорошо, просто отлично. – Таваома сложила руки домиком и предвкушающе улыбнулась. – А теперь, что я хочу знать – направления магии прибывших по мою голову. Я никогда не поверю, что вы добрались до столицы, не поучаствовав ни в одной схватке.
– Положим, я обладаю необходимыми сведениями, – сделав паузу, я со значением посмотрел на эльфийку, – но чем вы будете расплачиваться за мою помощь, так вам необходимую?
– Неужели такой мужественный воин, как вы, не поможет хрупкой девушке? – Моя собеседница со значением подалась вперед, демонстрируя собственные достоинства, и чуть изменившимся голосом
В игривом голосе все же слышалось тщательно скрываемое презрение. Вот как, да? Ну тогда сама напросилась. Начавшая просыпаться ярость толкнула меня осадить лесную жительницу, слишком много возомнившую о себе!
– Особенно забавно звучат эти слова из уст мастера магии многих направлений, раза в четыре старше меня. Может, хватит столь бездарно пытаться меня увлечь вашим телом, – фыркнул я. – Я далеко не юнец, только покинувший Лес, и успел много в своей жизни повидать, в том числе и таких самодовольных, думающих, что они что-то из себя представляют, красивых стерв. – Мой голос буквально сочился ядом, всем своим видом я показывал, что вижу ее насквозь. И тут же спокойным голосом продолжил: – Что вы можете предложить?
Лицо ушастой передернулось, на мгновение превратившись в уродливую маску, а я буквально кожей почувствовал исходящую от нее злобу. А что она хотела? Ее совершенное тело и красота, наверняка служившие весьма весомым аргументом в общении с мужчинами, на меня не действуют, поскольку, как бы красив ни был кусок мяса, мне это безразлично. Влечение к противоположному полу у всех существ является установкой разума, а не инстинктом. Я же скопировал исключительно образ мышления низшего существа, но никак не ментальные установки сознания.
Тут я на мгновение задумался – не слишком ли выхожу из принятой на себя роли? В последнее время у меня это получается почти само собой, но для меня немыслимо «припадать к ногам» отступницы, спеша выполнить любое ее пожелание, как наверняка делали ныне находящиеся далеко поклонники (красота красотой, а статус предателя у ушастых отпугивает надежней угрозы смерти). Пусть это и игра, но настолько опуститься в собственных глазах и равнять низшую по себе… Да я лучше уничтожу ее, стерев в пыль! И местные маги со своими жалкими потугами не смогут мне помешать даже в ослабленном состоянии.
Вспышка раздражения и злобы оказалась для меня полной неожиданностью, и пришлось даже зафиксировать лицевые мышцы, чтобы не выдать бурю чувств, бушующую внутри. С немалым трудом вернув себе спокойствие, я в который раз мысленно обругал сородичей и злую шутку случая, превративших меня в раздражительно-злобную личность с жаждой разрушения. Иногда сдерживать себя становится очень сложно, почти невозможно. И тогда все вокруг рушится и уничтожается. Если подумать, и нынешнее мое увечное состояние является последствием такой вспышки.
Разобравшись с нежелательными сейчас чувствами (благо это заняло всего мгновение), я обратил внимание на ушастую. Таваома уже справилась с собой после моей тирады и даже нацепила на лицо выражение ледяного равнодушия, но выглядела эльфийка как после ведра холодной воды (фраза, означающая у аборигенов нечто вроде ментального ступора), вылитого на голову в самый неожиданный момент. Ранее гордо торчавшие вверх длинные ушки как-то растерянно поникли (удивительно, обычно уши у эльфов неподвижны и только в случае больших потрясений могут немного менять положение), выдавая крайнюю степень растерянности, а в глазах застыл еле скрываемый страх. Причем она сама это не осознавала, иначе приняла бы все меры для маскировки своего состояния.