Призывающая волну
Шрифт:
– О чём речь?
– прищурился Ле-Гунн.
– Мой сын, без сил и на последнем издыхании оказался на алтаре пещер молчания. И ваша дочь, саири Райнис, не только ухаживала за ним, наместник Ле-Гунн.
– Со странным, издевательским удовольствием рассказывал Мойва-переросток побелевшему от гнева "папеньке".- Она влила в него свои силы, вытолкнув сразу на вторую ступень. И более того, добыла для моих сыновей, Чена и того, которого вынашивает среди икринок внутри себя, молоко донной кормилицы. И кормила им детей две недели.
Мне показалось, что именно о таком выражении лица и ситуации
– И каково же решение супруги Повелителя?
– спросил кто-то из сидящих за столом.
– Я его уже озвучила.
– Пожала я плечами.
– У повелителя есть сын, прошедший две ступени, получивший огромную силу и уже взрослый, способный уже сейчас стать опорой трона. К чему начинать всё сначала?
– То есть, ты сама отдаeшь титул наследника и будущий трон Повелителя не своему ребёнку?
– уточнил Ле-Гунн не предвещающим мне ничего хорошего тоном.
– Вы можете радоваться наместник. Ведь насколько я помню, ваш единственный оставшийся в живых сын лишён дара, и вообще его мать не была введена в ваш гарем.
– Непонятно для чего полез в грязное бельё Повелитель.
– А сын вашей дочери наверняка будет одарён и сможет стать вашим наследником. И спор о троне Восточного царства будет навсегда закрыт, так как его займёт потомок и Сааров, и Ле-Гуннов.
– Если пройдёт посвещение, - кинул сквозь зубы Ле-Гунн.
– Кстати, об этом. Мой сын рассказал о причинах исчезновения. Один из правителей Верхнего мира устроил опасную ловушку рядом с Вратами. Исчезнувшие одарённые мальки, в том числе и мой старший сын, погибли.
– Сразу стал серьёзным Повелитель.
– Чтобы уничтожить эти ловушки и не допустить их появления вновь, моя супруга отправила в те воды Безмолвных с приказом.
– Что?
– всё-таки не сдержался Ле-Гунн.
– Ты обезумела? Элиту наших войск и гарант безопасности Восточных провинций?
– Отец, - это обращение и спокойный тон дался мне нелегко.
– Скажи, сколько одарённых из Восточных земель исчезли, так и не вернувшись из храма Врат?
– За последний год около двух десятков, - настороженно ответил он, не понимая, куда я клоню.
– То есть, только за этот год, провинции потеряли двадцать одарённых мириидов. Насколько такая потеря ослабила нас?
– прямо спросила я.
– Сильные одарённые это, прежде всего, и есть безопасность! А кто-то решил, что может безнаказанно лишать нас будущего? Или ты считаешь, что те одарённые, что не вернулись в расцвете своих сил, не столь значительная потеря? Я посчитала, что приказ Безмолвным, это единственный оставшийся выход.
– Я рад, что моя дочь оказывается способна думать не только о своей красоте.
– Заявил, откинувшись в кресле Ле-Гунн.
С совета я ушла, так и не разобравшись, это было завуалированное оскорбление или всё же похвала.
– Осторожно, сестрёнка!
– перегородил мне дорогу в узком переходе Кайрис, оглядываясь по сторонам.
–
– спросила я.
– Отец не простит тебе отданного Саарам трона Морей.
– Быстро прошептал мне на ухо брат.
– Если что, я постараюсь тебя предупредить. Но и ты будь начеку. Боюсь даже представить в какой ярости сейчас отец.
И тут же исчез за поворотом, как будто этой встречи и не было.
О словах Кайриса я думала и сидя в своей комнате, любуясь на сад в большое круглое окно. Отвлёк меня от мыслей резкий звук.
Оказалось, что я не заметила, как в покои вошёл Повелитель. Он с громким стуком поставил на низкий столик пузырёк из тёмного матового стекла.
– Что это?
– спросила я.
Глава 14.
Саар-Нали-Юфей.
Переносить заседание Верховного совета я не стал. Подстраиваться под желания Райнис я уж точно не собирался. Она неплохо выспалась во время пути домой, а времени переодеться, ей должно хватить. Но при этом я был больше, чем уверен, что она опоздает, и намного.
И она опоздала, правда всего на пару минут. Она вошла стремительно, словно юркий ручей в дворцовом саду, лёгкая ткань на удивление закрытого платья струилась по её телу, свиваясь водоворотами у её ног. И удивительное дело, сейчас, в платье, которое было в десятки раз скромнее всего, что Райнис носила раньше, она притягивала взгляд, очаровывала! Мне пришлось напомнить себе кто передо мной, чтобы перестать на неё смотреть.
Странно, но насколько Райнис стала мягче внешне, настолько же более дерзкой и ядовитой стала её речь. Даже старый Ле-Гунн удивился и посчитал нужным осадить дочь. Впрочем, я не обольщался и ждал от него удара. И дождался.
Наместник ударил открыто, уверенный в победе. Своим требованием прояснить статус Чена он явно наносил добивающий удар. Ведь я сам принял решение, считать сына погибшим, сам принял, что наследников больше нет. Только поэтому стал возможен ритуал выбора. Наместник знал, какие доводы приводить.
Но неожиданно щитом Чена стала Райнис. Спокойно и уверенно она отмела посягательства отца и попытку сместить моего сына, доведя до совета сведения о том, что сын прошёл обе ступени овладения силой.
Это был совсем другой голос! Уверенный в своём праве, уважительный и спокойный, но не терпящий противоречий. Я настолько увлёкся противостоянием дочери и отца, что активно и с азартом "добивал" старого Ле-Гунна новостями. Наместник чуть не придушил "драгоценность Восточной короны", когда узнал, что Райнис отправила Безмолвных расчищать пограничное с Верхним миром море от ловушек. Однако и тут Райнис ответила. И ответила так, что во взгляде старого интригана мелькнуло что-то... Смесь удивления, восхищения и подозрения. И так как я сам уже устал копить свои собственные подозрения, то я, наверное, впервые понял Ульраса Ле-Гунна.