Про царя Трофима и печника Петрушку
Шрифт:
Ну, говорили, говорили и решено было свадьбу сыграть поскорее. Царь с Петрушкой и министрами тут же к нотариусу отправились. Отписал царь Петрушке за Альбинкою полцарства и от Петрушки декларацию требоват. Министры изучили Петрушкину декларацию на предмет его капиталу и доложили царю, што Петрушка
Приснился ему сон, што он стоит в Берлине на главной улице и все мимо его с уважением ходят. Он токма рот разеват, а все уже его указания слушат и исполнять бежат. Вдруг идёт ему навстречу канцлер германский. Он его останавливат и про политику с им толкует. Потом променад у их вместе или куда-то там они заезжат по делам, а народ берлинский их пивом угощает. И приснилось ему ентой всячины стокма, што он проснулся от такого невероятия в мокрой исподней.
Поутру сыграли пышну свадьбу и увёз Петрушка жену свою на отписанную ему половину царства. Трофим с царицей тем временем планы на Германскую землю строят и капиталы пересчитывают.
Петрушка весь день со скоморохами гулял, пил, ел, а под вечер всех со дворца повыгонял и остался с Альбинкой наедине. Альбинка бока свои разминат к брачной ночи, а Петрушка всё пиво пьёт.
– Ты Петя, зря так пивом нагружаешься. Али забыл кака у нас с тобой сегодня миссия?
– Нет, милая, не забыл. Токма не спеши, мне тебе в страшной тайне признаться надобно.
– В какой тайне?
– Ежели ты меня любишь, то стерпишь.
– Люблю, милай, сильно люблю, - а сама теперь мечтает о Берлине.
– Я, Альбинушка, заколдованный, аж на десять лет.
– Импохтент што ли?
– Хуже милая, хуже.
–
– Злой колдун меня так заколдовал, што я всякую ночь меняюсь до неузнаваемости. Вот так, милая.
– Да уж я потерплю тебя, - обещает Альбинка и про себя думат: “Мне лишь бы до Берлину добраться, а там глядишь и любовничек сыщется”.
– Ну, ежели любишь, то конечно потерпишь. Обожди я сейчас, – Петрушка выскочил из спальни в другу комнату, хде уже баба Яга на готове сидит. Ешо поутру приклеил ей Петрушка бороду, вымазал сажей морду, обсыпал пеплом башку лысеюшшу и переодел её в свой костюм. Посмотрел он на неё ещё раз и вытолкнул в спальню Альбинкину.
Уж как Альбинка визжала, так от шум с их почевальни на другой половине царства петухи проснулись. Бежала, говорят, она пуще всякого бегуна африканского. Снесла по дороге все, што токма рядом стояло. Такая прыть в ей проснулась, што царские ворота в Трофимовой резиденции не выстояли. Петрушка с Ягой за животы с час держались. Смеху их конца не было.
Петрушка на следующий день побрился, костюм свой запрятал и в рубахе на дворцов балкон выходит. Народ честной Петрушку узнал и давай ликовать. Так освободил Петрушка честной народ от царского гнёту и глупости. Трофим же как узнал кому самолично полцарства отписал, запил страшно. Выгнал и жену свою и Альбинку бестолковую. А те, говорят, ругались как кошка с собакой. Друг другу чуть косы не повыдёргивали.
Ну, а Петрушка закатил пир горой, хде весь народ три дня горькую пил. Пир тот кончился и зажил тот люд спокойно и весело, добра наживая, да детишек умножая.