Шрифт:
«Щука была блестящей и вся в пятнах, будто болела какой-то страшной рыбной хворью. Мордой она скалилась в сторону окна, а глаз равнодушно глядел в потолок. Рядом стояла Настёна и горестно вздыхала. Щука казалось ей доисторическим чудовищем, проникнувшим в квартиру, чтобы разрушить ее семейную жизнь.
Сама Настёна рыбу любила только в виде икры и роллов. Но икра водилась в доме редко, а роллы Геннадий Михайлович, Настёнин муж, презрительно величал
Мужнино увлечение рыбалкой Настёне даже нравилось – тот пропадал на все выходные, а ей оставалось только мучительно выбирать между колобашками под сериальчик и тусовкой с друзьями. Два дня Геннадий Михайлович героически пил водку в палатке, а потом привозил домой пару дохлых карасей, дабы продемонстрировать, что пил не просто так, но Настёну жалел, и милостиво отдавал добычу соседке. Настёна тоже жалела мужа, грустно сидящего на кухне под вытяжкой, с которой безбожно тянуло жареной рыбой, и ласково говорила: «Ну брось! От них чешуя по всей кухне и описторхи. В твоем возрасте надо поберечься».
А тут – щука. Геннадий Михайлович, раскрасневшийся от счастья и водки, предъявил ее Настёне в воскресенье вечером, и держал ее в руках нежно, как первенца.
– Смотри, какая красавица! – сказал он и протянул щуку жене. Настена быстро смекнула, что соседка нынче останется без рыбачьего ужина, а описторхи в красавицах, видимо, не живут.
– Ага, – простонала она и понесла щуку на вытянутых руках в кухню, а та скалилась своей острой мордой.
В понедельник муж ушел на работу, окрыленный предстоящей встречей с красавицей в уже пожаренном виде, а Настёна разложила ее на столе и загрустила. Щука источала по всей квартире аромат тины и наводила на Настёну ужас. К двум часам дня она заставила себя потрогать щучий хвост, но дальше дело у нее не пошло. Когда ужас достиг апогея, позвонила Ритка.
– Наська, ты дома? Я сейчас позвоню в домофон, быстро открывай! – заорала она из трубки и тотчас раздался звонок в дверь.
С Риткой они жили в студенческом общежитии на одном этаже. С ней под руку всегда приходили неприятности, но зато Ритка была смелой и находчивой, и уж наверняка знала что-то о приготовлении больших рыб. Настёна метнула на щуку взгляд, полный торжества, и пошла открывать дверь.
Ритка пулей залетела в квартиру, бормоча что-то про старую грымзу, Николаича и покушение на убийство. Она еще с колледжа мечтала стать содержанкой, как в сериалах по Первому каналу, чтоб красивая машина, бриллианты и черная икра, но бедняжке не хватало масштабности, и папики ей попадались мелкие, никчемные. Но Николаич, с Риткиных слов, был стопроцентным вариантом.
– Мой-то недавно дал мне ключи от квартиры, типа, чтоб нам там встречаться удобно было, – тараторила она, скидывая ботинки, – ну, не от той квартиры, где он с женой живет, а от другой. Я решила ему сделать сюрприз – договорилась о встрече, пришла пораньше, легла голая на диван, лежу, жду. Шампусик еще налила себе в бокал, чтоб красиво было. И тут заваливает его жена. Ой, что, блять, там началось, ты не представляешь! Я думала, она меня убьет! Вещи похватала, кое-как оделась в подъезде, в машину прыгнула, она – в свою, так за мной и ехала всю дорогу! Хорошо, что я про тебя вспомнила!.. А чем так воняет?
– Щукой, – с трудом вклинилась в Риткины излияния Настёна, – Гена щуку поймал. Поможешь мне ее приготовить? А то я не умею…
– Генасик у тебя вообще ловец! – захохотала Ритка. – Да без проблем! Я что хочешь приготовить могу.
Они прошли на кухню. Щука по-прежнему лежала на столе и скалилась.
– Ох, ты ж блять! – вздрогнула Ритка. – Вот же чудище!
– Поможешь? – еще раз осторожно спросила Настёна.
– Помогу, что ж делать, – Ритка села на табурет и заглянула себе под юбку, – я даже трусы надеть не успела.
Настёна связи между щукой и трусами не уловила и решила промолчать.
– А, знаю! Надо в вине ее потушить, да и все. Рыб всегда в вине тушат. У тебя вино есть?
– Есть. Но я думала, это дораду какую-нибудь в вине тушат, а тут щука…
– Щука, дорада, да какая разница? Рыба и рыба. И стаканы достань. Надо же его сначала попробовать.
– Кого «его»?
– Ну вино же! Вдруг плохое, только щуку твоего Генасика запортачим.
Настёна вспомнила, как у ее деда в деревне как-то закисла бормотуха, которую тот гордо величал яблочным вином, и послушно достала бутылку с бокалами. Ритка заглушила свой в три больших глотка.
– Ты ж за рулем, – напомнила Настёна.
Конец ознакомительного фрагмента.