Про котиков и не только
Шрифт:
Тима: Аха, покедова!
Снова усиленно берётся за так некстати прерванную Котей-Гермесом, работу. Где-то уже под вечер, а приходил Котя еще до полудня, Тимка, наконец, закончив оду, появляется с довольной рожей, да еще и бо-дрой трусцой в аккурат у того места, где Севастьян, его единокровный младший брат, все ещё копает колодец. Котя тоже здесь, по-прежнему
бдит, как бы чего плохого не вышло.
Тима: Привет, ударникам неземного труда!
Котя: Ну, наконец-то, а я полагал, ты уже и думать о нас забыл.
295
Тима: Да не, я не такой, просто очень старался
Севастьян (откуда-то из недр земли своим неповторимым сверхнизким басом): Бля меня за ногу, кажись, брательник, соизволил все же обьявиться.
Тима (осторожно заглядывая вглубь ямы, чтобы не закружи-
лась голова): Ты где там? О вижу, да у тебя все, кажись, уже готово!
С ева (довольный тем, что брат сразу же оценил его работу):
А то как же, я все-таки мастер! Уже и ключик забил, осталось лишь углубить чуток.
Тима (закатив глаза к небу и, по-видимому, прикидывая что-то
в уме): Так это, вылезай давай, небось, устал очень? Остальное я сам доделаю.
С ева (явно ничего не подозревая): Знаю я тебя, наверняка, чего-то
удумал. Ладно, уговорил, залазь, дальше работать вместе будем.
Тима нехотя спускается вниз по веревочной лестнице скиркой поперек пасти. Уже внизу, близь брата, Тима, переложив инструмент в лапы, тоже начинает работать. Где-то уже перед самыми сумерками, вдруг, откуда не возьмись, появляется сам Зевс, то есть Барс-громовержец. Братья, увлекшись работой, лишь по крику «Смирно!» его опознали. Барсик-Зевс, еще более осторожно, чем Тимка заглядывает в яму, по-
тому как значительно старше.
Барсик: О, кажись, докопались все-таки. Тима: Всегда рады стараться ваше благородие!
С е ва (толкнув брата в бок тихо на ухо): Я чего-то не понял,
он с каких это пор таким культурным стал, даже меня и то на Вы на-зывает?
Тима (тоже шепотом): Доживешь до его лет и не такое вытво-рять будешь.
Барс: Ладно, вылезайте уж. А завтра с утра поговорим о награде за доблестный труд.
Утром следующего дня. В торжественной обстановке, перед троном громовержца, Котя-Гермес вручает отличившимся братьям награды.
Герме с: По поручению его Величества (Барсик благосклонно кивает, разрешаю мол), я награждаю вас, в частности тебя, Тимон, аж двумя почетными грамотами. Первая за сочиненную тобой мастерски оду в честь нашего благодетеля, вторая же за открытие нового источ-ника амброзии. А тебя, Севастьян, значком ударника за оказанную брату своему бескорыстную помощь.
296
Сева в удивлении открывает рот и явно что-то хочет возразить, но на этом самом месте мечта Тимы обрывается, ибо звон разби-той тарелки возвращает его к действительности. Начисто подобрав все осколки и спрятав их в мусорном бачке, чтобы родные не дога-дались Тимон снова принимается мечтать,как видно позабыв, о том,
что лишь недавно уже делал это.
Второй подвиг
Тима — известный русский богатырь, у него даже прозвище под стать Геракл, приехал погостить к своему брату Хокуразану в Японию, а заодно и посмотреть, как тот борется за Императорский кубок по Сумо.
Уже в зрительном зале. Тима внимательно
Тима (своему соседу по-японски, в мечтах своих он владеет все-ми известными ему языками; в переводе на русский это звучит при-
мерно так): Блин, ваш Голубой Дракон что-то совсем расхрабрился, ну ничего мой брат я уверен, поставит его на место, готов побиться об заклад!
Японец (по-русски, видать для того, чтобы после не было кри-
вотолков): А на се пари держать будешь?
Тима (тоже уже по-русски): Блин, да на что угодно! Японец: Холосо, как у вас говорьят, я тебя за язык не тянул. Да-
вай вот на что,коли я проиграю, то заплачу тебе лимон йен! А ежели ты, то с месяц поработаешь на моей скотоферме.
Тима (он же Геракл): Ладно, уговорил, где наша не пропадала!
Составляют документ о сделке и, плюнув на оставшиеся поединки, едут на другой конец Токио заверять его к самому надежному япон-скому нотариусу.
На другой день в тренировочном зале. Севастьян, он же Хокуразан, усердно готовится к бою с Голубым Драконом. Геракл, ясное дело, тут же дает ценные советы, на которые непутевый брат похоже не об-ращает внимания.
С ева (которому вмешательства брата уже надоели): А не по-
шёл бы ты куда подальше, Тимон, тоже мне Геракл нашелся. Тима: Блин горелый, а я и есть Геракл!
С ева: Аха, как же, а ну поди сюда сражаться будем!
Тимон: Ну всё, урод, щас враз урою!
297
С ева (с трудом высвобождаясь из могучих объятий брата): Нет,
так не пойдет, давай лучше по нашим правилам!
Тима: Хочешь схитрить и не надейся, я все равно победю!
Вновь сходятся в поединке уже по правилам Сумо. Долго возятся да всё без толку. Потом Севка, изловчившись, всё же проводит бросок
и Тима оказывается на карачках.
С е ва с т ь я н (ревет): Хо-хо!!! Хокурозан победил самого Ге ракла!
Тимке стыдно да делать нечего, пришлось признать свое пораженье. Просит реванша. Севка соглашается, но лишь в том случае, если он победит Асасерю, а это вряд ли случится в ближайшее время, по-тому как тот пока значительно сильнее его.
Геракл (радуется): Заметано! (Ведь он-то уверен втом, чтоего брат одолеет Великого чемпиона.)
И вновь. Главная арена для поединков сумистов. Хокуразан уже готов к схватке. Он стоит близь дохё и ждет прибытия соперника, а того всё нет. Судья уж волноваться начал, как же так, не годится мол это. Послал помощника узнать в чём дело. Через не-которое время тот приходит обратно изаявляет, чтоАсасерю отказался бороться с Хокуразаном. Вот записка, его ассистент передал, в ней как раз об этом написано. «А почему?» — не унимается судья. Сразу видно, что он во всём любит порядок. — «Да захворал внезапно». — «А где он ?» — «Говорят, срочно в больницу поехал.» Ну, правила у них там в Японии самые что ни на есть строгие, сняли, значит, это-го Асасерю с поединка, да и присудили ему пораженье, потому как не счел нужным предупредить судью заранее. Ну и Тимон стало быть