Про то, как вредно спасать драконов

Барбуца Евгения Васильевна

А вот не надо было гномий самогон с пивом мешать. Вот в такие моменты я дико рада тому, что являюсь Лекарем. Поняв, что на ногах мне перемещаться неудобно, опустилась на четвереньки и поползла к своим вещевым мешкам. Я не видела ничего вокруг, взор мой застилали вертящиеся черные мушки. Но все же, каким-то неимоверным чудом, я достигла-таки своих вещей, и почти ничего не разрушив по пути. Трясущимися ручонками зарылась в них с головой. Отыскала-таки нужную скляночку.

За это зелье, любой студент готов донорскую кровь упырю сдавать. Называется оно символично: «доброе утро». Оно сложно в приготовлении, но окупает себя мгновенно. Я откупорила бутылек и сделала маленький глоточек.

Вздохнула

полной грудью и ощутила все прелести спертого воздуха в закрытом помещении. Перегар стоял такой, что по воздуху ходить можно было без левитации. Оценив скорость действия лекарства, похвалила себя за трудолюбие и запасливость. И наконец, оглядела пространство вокруг.

Комната моя, что радует. В дальнем углу, вповалку, лежали три тела, что радовать не может, так как храпят они почище драконьего рыка, ставни так и дрожат. Я присмотрелась. Командир лежал на спине, а к его мощной груди припал в блаженном сне Диль, неплохо устроился остроухий, так явно мягче, убила в зародыше чувство зависти. Чуть подальше от сладкой парочки спал Зар, а этот тут что забыл?. В комнате имеется одна свободная кровать, на ней при определенной сноровке уместились бы двое, так нет, им половой экстрим подавай. И вообще что они забыли в МОЕЙ комнате? До своих не добрались? Мдя… вчера было весело, по-моему… плохо помню, а точнее вообще ничего.

Не стала рассматривать композицию «как тяжело с похмелья по утрам столь хилым мужикам», и отправилась в низ. После эффективного лечения своего бедного организма всегда хочется есть. Спускалась я медленно, размышляя, где могут быть остальные. Пытаясь вспомнить, что же вчера было. Что-то мне подсказывало, что сделать это жизненно необходимо.

Вспомнить ничего не успела, зато оказалась в зале. Мдя… здесь вчера пьяный дракон отдыхал? Я поняла, что встала очень рано. Хозяин сего заведения еще не успел убрать непрезентабельные тела из-под столов, не починил пару сломанных лавок, не убрал осколки неизвестного происхождения. Да много чего он еще не сделал. Не расторопный он какой-то. А это значит, что с ванной и завтраком я пролетаю. И все бы ничего, выход есть всегда, если бы я не заметила одну очень странную тушу. Даже пальчиком потыкала, дабы убедиться, что это не морок.

Какой извращенец прирастил гоблину крылья феички? Да еще и увеличил их? Хочу взглянуть на этого изощренного садиста. Упомянутый гоблин лежал на своем объемном животе, под одним из многочисленных столов, и мирно отсыпался. Был он, как и все гоблины зелен, лыс, грязен, коренаст и могуч в габаритах. Спину этого симпатяхи украшали два больших радужных крыла. Крылья прелесть, хочу себе такие же. Но ванну хочется больше.

Оглядываюсь и вижу трактирщика. Мужик был бледен и с двумя шикарными фонарями. Фингалы были не простыми, они переливались всеми цветами радуги, я в их переливах уловила систему. Желтый, красный, желтый, синий, желтый, фиолетовый и так далее. Мужик, увидев меня, дал деру. Я что после вчерашнего так плохо выгляжу? Или он от стыда за свою не расторопность боится посетителю на глаза попасться? Увидев меня, мужик, сильно струхнув, рванул в подсобное помещение, весело подбрасывая зад.

Не став особо напрягать расслабленный мозг, я направилась к выходу, осторожно переступая через гнома. Где-то я уже его видела. Выйдя на улицу, поняла, что утро не просто раннее, рассвет был в разгаре. Это хорошо. Значит, бани уже открылись, ночные посетители, они туда явно не мыться ходят, уже вышли, а дневные еще не появились. Направилась я к одной знакомой мне баньке, там за определенную плату можно получить отдельную парилку и девочку что потрет спинку, по желанию не только спинку.

Жизнь налаживается. Вчерашний вечер не вспоминался, то, что всплывало в моей многострадальной памяти, выглядело откровенным бредом, поэтому мучить себя дальше не посчитала нужным и с чистой совестью выкинула посторенние мысли из головы.

«Сана, куда?» как-то уж слишком взволновано прозвучал голос Таша.

В баню. Идти за мной не надо.

«Но…»

Милый мой, пока я не помылась и не поела, меня нет. Так что давай попозже. Перебила я мысли своего метоморфа. Тот ничего не ответил.

В баньке я пробыла не так уж и долго как хотелось. Зато успела поразмыслить на множество тем. Например, по поводу моего щита. То, что его ставили драконы, для меня, честно говоря, маленький шок, я-то все на эльфов грешила. И судя по всему, такой щит может поставить не каждый, так как сломать его тоже не каждому крылатому под силу, Асандер ведь искренне старался. У меня с драконами свои счеты, должны быть по идее, но за давностью лет и отсутствием памяти о тех событиях, эти счеты потеряли свой смысл. Послала я тех драконов далеко к эльфам и надолго к упырям. И тут мой путь вновь пересекают эти чешуйчатые. Еще и щит этот. А главное, бежать не куда. Скрыться не возможно. Придется разобраться во всем этом бедламе. Только вот желания никакого.

Я тяжко вздохнула. Асандер тоже птица темная. У меня складывается впечатление, что он еще очень молод. Либо претворяется, либо он все же моложе пятисот. Как подумаю о возрасте окружающих меня существ, так резко в ясли хочется. Я еще второй десяток не разменяла, а уже с такими древностями общаюсь, хотя люди развиваются быстрее, чем другие расы. Мы и размножаемся быстрее, что и обуславливает нашу выживаемость и невозможность истребления. Но сейчас не об этом. А о том, выдаст меня этот крылатый гад, или промолчит про особенности моей психики? И как бы так его расспросить о своем блоке, что бы он ответил и стал задаваться встречными вопросами. Даже молодой дракон не является белой и пушистой игрушкой, он вполне способен устроить мне веселенькую жизнь, а то и вовсе решит поиграть со мной. Я, конечно, люблю игры, но не те в которых мне уготована участь безвольной жертвы, а крылатые в другие не играют.

Выходя из бани, я продолжала размышлять о несправедливости жизни. Я настолько погрузилась в себя, что не заметила Шера, стоявшего у входа, пока не натолкнулась на него. Выглядел он получше, оставленных в таверне истребителей, но все равно был помят и хмур. Настроение слегка повысилось. Заметив это, Шер посуровел.

— У тебя совесть есть? — предпринял он попытку укорить меня.

— Может и есть, — пожала я плечами. — А как она выглядит?

— Наглая, невоспитанная, бессердечная девчонка! — возмутился он.

— А кто тебя заставлял напиваться, меру-то знать надо! — вспыхнула я.

— Если бы некая, не в меру шустрая, нариль, не подсыпала в пойло, один интересный порошок, моя мера меня бы не покинула. И заметь не только меня, но и истребителей с другими посетителями. Даже дракон, и тот прихмелел!

Ой. Заметили. Теряю сноровку.

— Но весело же было. А как талантливо ты выл на луну, — мои очи — зерцала невинности.

— Кто бы говорил! Это не меня вчера на руках три мужика на себе тащили!

— Я никого не покалечила? — с тревогой обратилась к Шеру.

— Из истребителей никого. Так ты меня лечить будешь?

— Не на пороге общественной бани.

Мы свернули в один из многочисленных узких переулков. Там я напоила оборотня «добрым утром», после чего мы бодрые и веселые двинули в сторону своей таверны. Задаваться вопросом как он меня нашел, было глупо. Поэтому я задалась другим вопросом.

— Шер, мне стоит бояться? — посмотрела я на парня.

— А ты умеешь? — хмыкнул он.