Про жирафа Федю
Шрифт:
Глаша с Гришей переглянулись и разом заплакали.
– Его хотят отобрать… в комитет… за то, что он незаконный! – объяснили они сквозь слёзы.
– Ещё чего! – оторопел Никанор. – Мало ли чего они хотят? А мы его не отдадим! Это наш Федя!
Линда тявкнула.
И все сразу повеселели.
Максимилиан забрал подарки из рук брата, Элеонора метёлочкой смела снег с гостей, Никанор втянул носом воздух и спросил:
– Суп – грибной?
Линда тоже повела носом, принюхалась и побежала в детскую, к Феде.
Элеонора с изумлением смотрела на её правый бок.
– Что это?
– Линда!
Линда остановилась и нерешительно посмотрела на него, раздумывая над приказом.
Все смотрели на Линду.
Левый бок у неё был обычный, коричневый, а правый – весь в жёлтых кружочках.
Никанор смущённо потупился.
– Понимаете, – сказал он, – Мелинде в училище привезли новые гимнастические скамейки. Скучные такие, коричневые… ну, я их немного раскрасил… в жёлтый горошек… Линде понравилось… а краска ещё не высохла… Но вышло… даже оригинально… Как вы считаете?
Максимилиан что-то промычал.
Элеонора рассмеялась и сказала:
– Очень стильно!
А Глаша подошла к Линде, обняла за шею и сказала:
– Ты самая красивая такса на свете!
Гриша кивнул.
Никанор опять спросил:
– Так у вас ещё остался грибной суп?
– Это не суп, это котлеты с грибной подливкой, – объяснила Элеонора. – Ещё есть.
Никанор слегка огорчился, но потом махнул рукой и сказал:
– Ладно! Котлеты так котлеты! Несите!
И пошёл в столовую.
Когда дедушки обедали во второй раз, из детской открылась дверь – и к столу подошёл Федя. Он ещё не очень твёрдо стоял на тонких ножках, но всё-таки уже мог ходить!
Мало того, он положил голову Глаше на колени и посмотрел на стол.
– Он проголодался! – с восторгом закричал Гриша. – Скорее, бабушка, накорми его!
Элеонора пошла на кухню и принесла два блюдечка тыквенной каши с изюмом, для Феди и для Линды.
Все смотрели, как жираф и такса дружно едят жёлтую тыквенную кашу с изюмом из двух синих блюдечек. Жираф опустил в своё блюдце голову на длинной шее и причмокивал толстыми губами, а такса вытянулась всем телом, стараясь дотянуться, и лакала из своего. И оба они фыркали от удовольствия.
– Знаешь, Максюша, – сказал Никанор с полным ртом. – А мне они нравятся как пара! Очень гармонично смотрятся! И Федя уже почти совсем выздоровел.
– Да, Линде идут эти жёлтые шарики, – кивнул Максимилиан. – Хорошо получилось!
Никанор улыбнулся и даже слегка покраснел от гордости.
– Если котлеты уже закончились, – сказал он, – я бы охотно поел на десерт этой славной кашки с изюмчиком.
Максимилиан энергично закивал головой.
Федя и Линда наелись и заснули, глубоко дыша и прижавшись друг к другу боками – жёлтым с коричневыми пятнами и коричневым в жёлтый горошек.
Федя выздоравливал быстро. С каждым днём он становился всё крепче и веселее. Гриша научил его играть в футбол, а Глаша пробовала заниматься вместе с ним балетом – она всерьёз решила поступать в подготовительный класс хореографического училища. Федя с удовольствием играл в мяч, но балет ему понравился даже больше – может быть, потому, что балету его учила Глаша. Феде вообще нравились женщины – и мама, и Элеонора, но Глашу он просто обожал. Грише это было немного обидно.
– Какой-то он немужественный! – сказал он, наблюдая, как Федя, смущённо прикрыв глаза, с нежностью прижался губами к Глашиному ушку.
– Наоборот! – весело ответил папа. – За девушками ухаживает! Значит, взрослый уже!
Взрослым Федя, конечно, не был, но рос он действительно с поразительной быстротой.
Глашу с Гришей это очень пугало. Они помнили слова доктора о том, что жираф может не поместиться в их квартире, поэтому внимательно следили за Фединым ростом и каждое утро замеряли его, делая зарубки на пальме. Но настал день, когда от пальмы ничего не осталось – Федя её просто доел: вначале нижние листья, потом, когда подрос и смог дотянуться, – верхние, а под конец стал грызть ствол, хрустя им как капустной кочерыжкой. А с каким удовольствием он пил консервированный кокосовый сок! Элеонора даже стала ограничивать его и открывала по одной баночке, утром и вечером. Глаша и Гриша тоже считали, что кокосовый сок Феде не полезен, им казалось, что он от него покрывается пятнами, как Глаша от клубники. Гриша даже сказал, что про жирафов это точно известно – научный факт!
Максимилиан подумал и согласился:
– Вполне возможно! Это называется АЛЛЕРГИЯ! К тому же он ведь вообще пупырчатый… и болел… плюс глубокая заморозка… всё это, конечно, ослабляет ИММУНИТЕТ! Но, мне кажется, главная причина всё-таки – быстрый рост! Ведь у него и раньше были пятнышки, когда он был маленький, а теперь их просто стало больше!
Глаша и Гриша переглянулись. Похоже, дедушка был прав! Недаром же он профессор! Ну, и как тут быть?
В общем, когда Федя уже доедал пальму, Глаша и Гриша стали мерить ему рост прыгалкой. Для этого Гриша вставал на табуретку и поднимал скакалку высоко над головой, а Глаша подводила к ней Федю и завязывала бантик около его головы. Теперь ей тоже приходилось вставать на табуретку, потому что бантик поднимался всё выше и выше, и было ясно, что если так пойдёт, то скоро уже и прыгалки не хватит – Федя её просто перерастёт. А потом будет расти дальше и в один ужасный день перестанет влезать в их квартиру.
– Что же делать? – спросила Глаша.
– Придётся изобретать лекарство. Чтоб он не рос, – ответил Гриша. – Я, пожалуй, этим займусь!
– Займись! Побыстрее! – сказала Глаша и с надеждой посмотрела на своего умного брата.
– Хорошо! – сказал Гриша. – Только ты СОЗДАВАЙ МНЕ УСЛОВИЯ!
– Самые лучшие! – пообещала Глаша.
И Гриша стал думать. Для этого он уходил в кабинет Максимилиана, когда дедушка был в университете на лекциях, садился за его стол и сосредоточивался, стараясь, чтобы на лбу у него образовалась хоть одна морщина.