Проблема с вечностью
Шрифт:
Мы общались с Эйнсли онлайн, когда пришло время спускаться к ужину. Подумать только, четыре года назад я вообще не знала, что такое сидеть за обеденным столом. Меня даже близко к нему не подпускали. А этот стол, с его полированной деревянной поверхностью, стал для меня первым, за которым я могла поесть, если не считать школьной столовой.
Я уселась, поглаживая руками гладкую поверхность. Когда я появилась в доме Ривасов, то поначалу чувствовала себя… зверенышем. Диким. Неловким. Неуверенным. Только что из
Садиться по вечерам за стол и слушать неспешные разговоры Карла и Розы вместо криков и брани – для меня это был новый опыт. Кухонный стол моего детства был усеян ожогами от сигаретных окурков и завален нечитанными газетами. Мистер Генри каждый вечер приносил с собой газету, которую покупал по дороге домой после смены на местном складе, но я никогда не видела его за чтением.
Но этот стол почти всегда сиял чистотой, а в центре располагалась декоративная композиция, которую меняли в зависимости от времени года. Сейчас это были искусственные сине-белые цветы и свеча в стеклянном стакане.
В течение недели Роза и Карл редко ужинали дома, и я знала, что в любой момент их могут вызвать в клинику. Если в выходные не планировалось срочных операций, они с удовольствием проводили время дома.
– Я подумал, мы могли бы съездить в Гавань в субботу. – Карл разделывал свиную отбивную так, словно препарировал ее. Он любил ездить в историческую Гавань, что находилась в самом центре Балтимора. – Кажется, в этот уик-энд там устраивают какую-то ярмарку.
Роза сделала глоток воды.
– Или можем махнуть в Катоктин. Там все-таки прохладнее. – Она улыбнулась мужу. – И денег меньше потратим – там не будут ничего продавать.
Она обожала активный отдых – пешие прогулки, горные велосипеды, пробежки на свежем воздухе. Другими словами, испытывать различные формы мучений. Я же предпочитала читать, сидеть или гулять там, где не нужно обливаться потом. Карл покосился на меня и прижал палец ко рту, скрывая усмешку.
– Что скажешь, Мэллори? – спросила Роза.
Я пожала плечами, накалывая вилкой кусочек брокколи. Если бы мы отправились в заповедник Катоктин, не исключено, что оттуда я бы вернулась с болью даже в тех мышцах, о существовании которых не подозревала.
– Мы с Эйнсли хотели встретиться в эти выходные.
– Тогда остается Гавань. – Карл опустил руку, уже не пытаясь спрятать улыбку. – Наша недавняя поездка в парк, уверен, стала для нее первой и последней.
Мои губы дрогнули в усмешке, а Роза закатила глаза. Так мы договорились провести день в Гавани, что определенно обрадовало бы Эйнсли.
– Ты занималась резьбой? – спросила Роза, поигрывая бокалом. – Я что-то не помню, чтобы ты просила подобрать тебе мыло.
Мой взгляд метнулся к ней.
Карл посмотрел на меня.
– Тебе обязательно нужно практиковаться. Нельзя терять такой талант.
Я чуть не рассмеялась. Резьба по мылу карандашами или палочками от леденцов вовсе не казалась мне талантом. Я просто занималась этим… ну, сколько себя помню, когда оставалась одна. Даже Райдер не знал о моем увлечении. Готовую поделку я сразу уничтожала.
Теперь Карл и Роза хранили большую часть моих творений – свыше трех десятков фигурок – в столовой, в застекленном шкафчике, где пахло «Ирландской весной».
Самое смешное, что мое странное «мыльное» хобби в первую очередь привлекло внимание Карла, пока я находилась в клинике Джона Хопкинса. Он повидал немало жертв ожогов, и среди них еще больше детей, так что я зацепила его вовсе не своим обаянием. Даже с обожженными, воспаленными, забинтованными пальцами, я умудрилась украсть кусок мыла из ванной и с помощью шпателя, который стащила у одной из медсестер, за несколько дней изваяла спящего кота.
Не знаю, что такого особенного в этой резьбе, но для меня она всегда оставалась источником… покоя. Думаю, никаким талантом тут и не пахло, но Роза и Карл упорно, хотя и безуспешно, уговаривали меня двигаться дальше и переходить к резьбе по дереву.
– Если говорить о крупных достижениях, ты пережила первые два дня в школе, – сказал Карл, явно чувствуя, что на мыльном фронте им ничего не светит. – Хочешь рассказать нам, как все прошло?
Сердце тяжело перевернулось, и я в панике уставилась в свою тарелку. В голове тотчас возник Райдер. Пожалуй, самое время рассказать о нем. Тем более что мне этого хотелось. В любом случае, я не собиралась скрывать это от них, да и потом… мне доставляло удовольствие говорить о нем. Я хотела поделиться своим волнением и радостью встречи.
Хотя это могло обернуться огромной ошибкой. Но все равно я хотела, чтобы Карл и Роза знали. Лгать им после всего, что они для меня сделали, – это свинство. Я сложила руки на коленях.
– Ну… в школе я случайно встретила…
Мой голос дрогнул, потому что, когда я подняла взгляд, они оба таращились на меня. Перестали жевать и замерли. Слишком много внимания. Мой язык перестал слушаться. Мозг кричал: Отбой! Отбой!
Карл заговорил первым.
– Кого же?
Наверное, следовало бы держать рот на замке.
Роза подалась вперед, поставив бокал с водой на стол.
– С кем ты встретилась, дорогая?
Я не ответила, но они все ждали, и я знала, что они будут ждать вечно.
– Я случайно встретилась с… Райдером.
Молчание.
Тишину нарушало лишь тиканье овальных часов на стене.
Карл положил вилку на стол.
– С Райдером? Мальчиком, который жил в том доме?
Я кивнула.
– Он учится в твоей школе? – Роза напряглась.