Проблема выбора
Шрифт:
– Я ему не доверяю, – Криббе перемахнул через невысокую стенку беседки, оказавшись внутри. – Какой-то он скользкий, как угорь.
– А почему ты подслушиваешь мой разговор с этим неприятным типом, а не развлекаешься в обществе очаровательной дамы? – почему-то я ждал чего-то похожего, поэтому, даже не вздрогнул, услышав голос Гюнтера.
– Потому что дам в моей жизни еще будет много, а вот служба вам, ваше высочество, у меня одна и я не собираюсь ее лишаться из-за какого-то скользкого типа.
– Я рад, что ты ставишь службу мне выше сиюминутных удовольствий. Правда, я очень ценю это, – я оторвал взгляд от виднеющейся из беседки
– Почему вы меня выбрали? – внезапно очень серьезно спросил он. – Я в момент нашей встречи выглядел как бродяга, да и ощущал себя так же. Потом я могу понять, я не дал этому ублюдку Берхгольцу поднять на вас руку. Но изначально, почему вы меня пригласили к себе?
– Потому что тебя звали не Фридрих Вильгельм, – он хмыкнул, показывая, что оценил мой «тонкий юмор», и продолжил смотреть на меня. – Чего ты хочешь от меня услышать? Я не знаю, ясно? Просто в тот момент мне показалось это правильным. Вопреки здравому смыслу, вопреки всякой логике, я просто знал, что так будет правильно. Ты доволен? – довольно резко закончил я свои путанные объяснения.
– Вполне, – он встал и склонился в глубоком поклоне, стоя при этом лицом не ко мне. я удивленно приподнял брови. – Ваше высочество, я счастлив лицезреть вас в столь значимый для вас день.
Я резко обернулся в том направлении, куда был направлен взгляд Гюнтера и почувствовал, как сердце замерло, а затем забилось очень быстро. Черт, что со мной? Я ведь даже не вспоминал о ней все это время, и на тебе, такая интересная реакция. Вскочив на ноги, я склонился перед невысокой очень тоненькой фигуркой, отмечая про себя, что она явно похорошела после нашей последней встречи: уже не была похожа на пугливого жеребенка, и начала округляться во всех положенных местах.
– Ваше высочество, – это было все, что я сумел выдавить из себя.
– Я, пожалуй, оставлю вас, – Криббе сверкнул глазами и поспешил ретироваться.
– Вы решили прогуляться в одиночестве? – спросил я у Марии, а она вошла в беседку и села, на ту скамью, где недавно сидел Фридрих Вильгельм.
– Нет, я искала вас. Посланник короля Пруссии сказал, что видел вас в саду и даже сказал, где именно, – она грустно улыбнулась. – Вы же не собирались войти во дворец, чтобы поздравить меня.
– Я… нет, я собирался, просто, никак не мог набраться смелости, – хорошо, что уже ночь и не заметно, как у меня загорелись уши, потому что Мария права, я не собирался ее поздравлять. Да я даже не знал, что день рождения именно у нее, а если быть совсем честным, то и не собирался узнавать, какая именно из многочисленных дочерей Августа сегодня появилась на свет. – Я даже, вот, подарок принес, – и я вытащил из кармана камзола тот самый бархатный мешочек, в котором лежала какая-то безделушка, которая должна была стать моим прощальным подарком Марте. Румберг, когда чистил камзол, постоянно возвращал мешочек на место, потому что я постоянно забывал его предупредить, чтобы он убрал его куда-нибудь. – Вот. Желаю многих лет жизни, здоровья и счастья.
– Так вы правда хотели меня поздравить? – даже в темноте было видно, как засверкали ее глаза, а мне внезапно стало хреново. Зачем я ее обманываю? Но Мария в этот момент развязала мешочек и на ее ладонь холодной блестящей змейкой скользнул бриллиантовый браслет. Она охнула, а мне же он показался просто верхом вульгарности.
– Нет, не хотел, – я замер, пытаясь сообразить,
– Зачем вы так говорите? – в теплых карих глазах мелькнула обида.
– Потому что я – не хороший человек, – я выдохнул, – и да, я просто воспользовался этой беседкой, чтобы встретиться с одним человеком. В этот момент я даже не думал о вас.
Мария вскочила и ринулась к выходу, прижав руки к щекам. В одной руке она все еще зажимала злосчастный браслет, и могла поцарапаться. Я не дал ей выбежать. Перехватив на полпути, прижал к себе и быстро, словно боясь передумать, зашептал, наклоняясь все ближе и ближе.
– Я не буду просить за это прощения, и пойму, если вы больше не осчастливите меня ни строчкой письма, не говоря уже о личной встрече. Но… Мария, вы же получили приглашение на грандиозный девичник от моей тетушки? – она лишь мотнула головой, как строптивый жеребенок, а в ее глазах застыли слезы, мне же хотелось пнуть себя побольнее.
– Отпустите меня, вам что мало моего унижения? – прошептала Мария, я же только покачал головой.
– Самое последнее, что я хочу сделать в этом мире – это как-то обидеть или унизить вас. Вы – самое светлое, что со мной произошло за время, проведенное здесь. Давайте попробуем начать сначала. Меня зовут Петр, и я наследник престола Российской империи. Вы получали приглашение от моей тетушки, Мария?
– Да, но отец пока размышляет, как к нему можно отнестись.
– Приезжайте, прошу вас. В Петербурге я подарю вам настоящий подарок, и мы снова попробуем стать друзьями. – Я не мог обещать ей большее, потому что как раз-таки в этом от моего мнения зависело очень мало. – Вы же еще не помолвлены?
– Нет, помолвка, если она, конечно состоится, планируется на следующий сентябрь.
– Так вы приедете?
– Я постараюсь, – она уже не пыталась вырываться, но смотрела очень серьезно, без той восторженной теплоты, которая грела меня с нашей первой встречи. Поздравляю, Петька, ты полный кретин. Это надо же было так жидко обгадиться. Вот на хрена ты всю эту муть нес? Промолчать не мог? Нет, тут же ответил я себе. Не мог. Она заслуживает, чтобы я был с ней честен. Ага, ты ей еще про Марту расскажи, особенно про то, что вы в постели вытворяли. Ну, я все же не настолько большой идиот.
– Я буду ждать, Мария, – торжественно произнес я и отпустил ее талию, отодвигаясь на безопасное расстояние.
– Я вас провожу, ваше высочество. Во дворце уже начали проявлять некоторые признаки обеспокоенности, гадая, куда вы могли подеваться, – из темноты вынырнул вездесущий Криббе. Мария прижала руку со все еще зажатым в кулаке браслетом к груди и позволила Криббе увести себя. Гюнтер не удержался и перед уходом бросил на меня укоризненный взгляд. Не смотри на меня так, я сам знаю, что придурок. И, пожалуй, если выбор падет все-таки на Катьку, то это будет для меня лучшим наказанием. Буду жить, постоянно оглядываясь, и в конце концов дойду до того, что запрещу все шелковые шарфы, как один недалекий сказочный долбоящер, простите, король, запретил все прялки.