Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений»
Шрифт:
Глава III Квалификация составов преступлений с оценочными признаками
По удельному весу ко всем квалификационным ошибкам первенствует, как отмечалось, ошибка оценочных признаков составов преступлений. Исследователи называют цифры от 30 до 60 % и более [171] . Столь значительный разброс в подсчетах объясняется различиями в понимании оценочных признаков. Это подтверждается результатами опроса 180 научных работников, преподавателей вузов и практиков, проведенного по анкете Н.А. Лопашенко и Е.В. Кобзевой в 2001 г. Кроме того, разнятся единицы измерения оценочных признаков: только в диспозициях, в диспозициях и санкциях, в нормах об освобождении от уголовной ответственности и наказания. Не различаются часто также условные и безусловные оценочные признаки. Для целей квалификации потребуется анализ оценочных признаков только составов, зафиксированных в диспозициях норм УК.
171
См.
Доктринальные толкования оценочных признаков едины в признании их вариативности, неконкретизированности, обобщенности, зависимости от ситуации совершения преступления. Разночтения состоят в оценке роли правосознания следователя и судьи, с одной стороны, и воли законодателя — с другой, при квалификации составов преступлений с оценочными признаками.
По данным Е.В. Кобзевой, удельный вес статей с оценочными признаками в единственном числе — 50 %, от двух до четырех — 25 %, более пяти оценочных признаков указаны в 7 % норм, т. е. всего — 83 % статей УК. Даже с учетом того, что в расчет ею принимались оценочные признаки не только диспозиций, но и санкций, такое количество норм представляется завышенным. В список оценочных признаков (см. Приложение 1 к указанной работе Е.В. Кобзевой) попало немалое число тех, отнесение которых к оценочным спорно. К примеру, в их число включено насилие, опасное для жизни и здоровья, и насилие, не опасное для жизни и здоровья. Между тем УК конкретно описывает эти признаки в ст. 111, 112, 115, 116. Сомнительна оценочность признака «крупный ущерб», когда в большинстве случаев, особенно по реформе УК от 8 декабря 2003 г., размеры большинства из них конкретизированы в примечаниях к статьям.
Если подсчитать безусловно оценочные признаки, то, по моим подсчетам, их не более трех десятков. Следует отметить, что привычная для толкования оценочных признаков фраза «в зависимости от обстоятельств дела» приобрела в России уникальную значимость. Только в XX в. социально-экономические и политические режимы изменялись по меньшей мере пять раз. «Конкретные обстоятельства дела» оказались связанными со сменой политико-экономических формаций. Реставрация в 1990 гг. капитализма обусловила декриминализацию спекуляции и коммерческого посредничества, сделав их легальным бизнесом. Клевета и оскорбления в СМИ стали нормой «свободы слова», «черный пиар» — безнаказанным вмешательством в частную жизнь. Рынок сексуальных услуг вылился в порнографию, гомосексуализм и проституцию.
Строго говоря, каждая уголовно-правовая норма может потребовать конкретизации в необычных условиях совершения преступления. В них представлена типичная формулировка усредненной общественной опасности деяния, поэтому на практике возникает необходимость интерпретации. Иллюстрацией может послужить «классическое» безоценочное преступление — убийство. Часть 1 ст. 105 УК гласит: «…убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку». Два признака — «смерть» и «человек» могут в нетипичных случаях убийства потребовать толкования. Интерпретируемые при правоприменении признаки составов, на которые в конкретной ситуации нельзя ответить на вопрос, как это бывает при конкретных признаках «да» или «нет» и tertium non datum («третьего не дано»), отнюдь не оценочны.
Так, в течение 2002–2006 гг. между следователями и трансплантологами Москвы продолжалась дискуссия относительно момента наступления смерти пациента, когда правомерно изъятие его органа в качестве донорского. По делу врачей, как ранее отмечалось, было возбуждено уголовное дело о приготовлении к убийству в связи с тем, что они изъяли почку у живого человека. Лишь третий оправдательный приговор поставил точку в этом резонансном уголовном деле.
Ф. Энгельс еще в позапрошлом веке отмечал проблему, над которой давно бьются юристы, отграничения детоубийства от аборта, когда нужно определить, человек уже есть, или его нет, а есть плод, хотя признаки криминального аборта не оценочные.
Состав кражи сформулирован, казалось бы, предельно конкретно: «тайное хищение чужого имущества». При нестандартной ситуации ее совершения потребуется толкование практически всех слов. «Тайное» — для кого? «Чужое» — а предметы совместной собственности? «Имущество» — гражданско-правовое или уголовно-правовое содержание?
Так, П., увидев две шубы, которые сушились на веревке во дворе дома, а рядом сидела что-то вязавшая женщина, быстро снял шубы и вынес со двора. Женщина кражи не заметила, так как была слепа. Квалификация содеянного — кража или грабеж — зависит от толкования слова «тайное». Тайное или открытое оно должно быть для виновного. Налицо состав грабежа, а не кражи: вор полагал, что его никто не заметил. Ошибка в форме хищения, и она решается по субъектному критерию — содержанию вины, мотивов и целей. Однако правоприменительная и судебная оценки конкретных признаков составов в нестандартных ситуациях не превращает их в оценочные.
Что же такое оценочные признаки уголовного закона и составов им предусмотренных? В теории разброс мнений, как отмечалось, весьма велик. Корень разногласий в определении соотношения оценок правоприменителя и законодателя. Крайняя позиция: оценочные признаки определяет не закон, а следователи и судьи по их собственному правосознанию. Так, А.В. Наумов считает оценочными признаками «те признаки состава преступления, которые определяются не законом или иным нормативно-правовым актом, а правосознанием лица, которое применяет соответствующую норму, исходя из конкретных обстоятельств дела» [172] . Н.А. Лопашенко пишет, что «оценочная категория — это категория, которая не определяется в уголовном
172
Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973. С. 97.
173
Лопашенко Н.А. Еще раз об оценочных категориях в законодательных формулировках преступлений в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2002. № 2. С. 42.
174
Вильнянский С.И. Применение норм советского права // Учен. зап. Харьковского юридического института. Вып. 7. Харьков, 1956. С. 13–14.
175
Ковалев М.И. Оптимальное соотношение формального и оценочного в уголовном законе // Советское государство и право. 1973. № 11. С. 70.
С приведенными определениями оценочных признаков, как определяемых не законом, а правоприменителем, согласиться нельзя. Оно противоречит принципу законности с его требованием «Nullum crimen sine lege», а также понятию преступления с его обязательным свойством — уголовной противоправностью. Без уголовного закона не существует никаких, в том числе оценочных признаков состава преступления. Так, В.Н. Кудрявцев считает, что содержание оценочных признаков «в значительной мере определяется правосознанием юриста, применяющего закон, с учетом требований УК и обстоятельств дела» [176] . Я.М. Брайнин признавал оценочными понятиями «не конкретизированные законодателем и уточняемые органом, применяющим закон» [177] . Автор кандидатской диссертации об оценочных признаках в уголовном праве В.В. Питецкий относит к числу оценочных признаков, «которые дают возможность законодателю включить в область правового регулирования большое количество явлений, предметов, состояний, отличающихся различными эмпирическими свойствами, и содержание которых в большинстве случаев устанавливается с учетом конкретных обстоятельств дела и в значительной степени определяется правосознанием правоприменителя» [178] .
176
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999.
177
Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 63.
178
Питецкий В.В. Конкретизация оценочных признаков уголовного законодательства // Советская юстиция. 1991. № 2. С. 12.
В приведенных высказываниях оценочные признаки определяются тремя факторами — законом, правосознанием правоприменителей и конкретными обстоятельствами дела. С ними можно согласиться с одной принципиальной оговоркой: приоритет в признании любого деяния преступлением, в том числе с оценочными элементами, принадлежит закону, а не правосознанию лиц, его применяющих, причем именно уголовному закону. В бланкетных нормах законодательство или подзаконные акты определяют один — два элемента состава преступления, чаще предмет — оружие, наркотические средства и пр. Все остальные элементы и их признаки формулирует уголовный закон, фиксируя собственные кримино- и составообразующие признаки. В связи с этим вряд ли обоснованы утверждения, что признаки составов преступления теряют свою оценочность, если их определяет акт другой отрасли права. Это бланкетные, а не оценочные признаки. Е.В. Кобзева и ряд других авторов правильно считают, что оценочные признаки не могут определять криминализацию и декриминализацию деяний, добавлю — также разграничение преступлений и проступков.
Исследователи оценочных признаков справедливо признают обобщенный характер их законодательного описания. Такой прием законодательной техники позволяет отразить значительную вариативность оценочных признаков, что отличает их от описания не оценочных, конкретных признаков составов.
Например, А.А. Малиновский отмечает, что оценочное понятие — это «обобщение явления и процессов правовой действительности, которая фиксируется в законодательстве посредством указания наиболее общих признаков явления или процесса. Специфические, частные признаки оценочного понятия в законодательстве отсутствуют и выявляются как посредством толкования правовой нормы, так и путем различного рода разъяснений и уточнений, даваемых судебной практикой и подзаконными актами» [179] .
179
Малиновский АЛ. Оценочные понятия в законодательстве // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Н. Новгород, 2001. Т. 1. С. 268.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
