Проблемы с этим… красным… который во рту!
Шрифт:
– Да, а люди, что ее населяют – земляне.
– Моя планета, – лингуампир простер руку в широком жесте. – Моя земля, – Он похлопал ладонью в пыли рядом с собой, как бы приглашая землянина присесть.
Редуард, не раздумывая, воспользовался приглашением. Как любили повторять его более опытные коллеги по академии: «Будучи на Алеуаоченгихванге, поступай, как… скажут».
– Ответь мне, лингуампиры… эээ… хотел сказать, так вас называли шекери… так вот, лингуампиры не испытывают какого-либо предубеждения в отношении землян?
– Ты сказать, земляне хотел населяют моя планета? – настороженно спросил
– Ни в коем случае! – горячо возразил Редуард. – Мы, люди, никогда не посягаем на территории, заселенные представителями разумных рас.
– Лингуампиры мог оставь планета себе?
Редуард в очередной раз поразился, насколько легко инопланетянину дается чисто земное произношение. А вот грамматика пока хромает. Ну да лиха беда начало!
– Конечно!
Тот Который, немного подумав, ответил:
– В… эээ… тот случае, лингуампиры не испытывают предубеждения в отношении землян.
Редуард Кинг не был до конца уверен, что поступает правильно, однако не смог удержаться от вопроса:
– Почему же тогда вы раньше отказывались от общения со мной?
– Раньше… Мы просто испытывают тебя.
– Испытывали?
– Да, испытывали.
Что ж… Этого и следовало ожидать. Естественное недоверие к незнакомцу.
– Надеюсь, испытания завершились успешно?
– Успешно… Так сказать шекери.
Ну конечно! Милые маленькие человечки стали посредниками между землянами и лингуампирами. О которых, кстати, еще ничего пока неизвестно.
– Где вы живете? – спросил Редуард и не увидел понимания в глазах собеседника. Тогда он повторил, тщательно подбирая слова: – Где то место, куда вы отправляетесь, когда вам надоедает сидеть у дороги? Вон селение… – название смешных получеловечков-полуслоников неожиданно выскочило у него из головы. На ум приходило только полузабытое «мумми-тролли», но последние были, скорее, полубегемотиками, – …ваших соседей, их хижины. А где ваши дома?
– А!.. Не хижины, не дома… – лингуампир изобразил руками что-то очень большое.
– Больше? Большое строение? Может быть, замок?
– Да, замок!
– И где же он? – Редуард огляделся, прикидывая, где в окрестностях смог бы спрятаться замок. – Разве что его заслоняют вон те горы…
– Замок заслоняют горы, – подтвердил Тот Который. – Моя родная замок!
Замок лингуампиров представился Редуарду таким же мрачным и загадочным, как его обитатели. И таким же молчаливым… до поры. Землянин поспешно сморгнул, прогоняя видение.
– То, что вы согласились пойти на контакт со мной, – значит ли это, что вы готовы к установлению отношений со всеми людьми? Установлению и их дальнейшему…
– У селение? – подсказал лингуампир.
– Если угодно, усилению. Развитию.
– Это не так просто, – Тот Который повторно вздохнул. – Лингуампиры не… – он замялся, – со всеми?
– Совсем! – догадался Редуард.
– Да, не совсем готовы.
– Вы считаете, нам необходимо сначала узнать друг друга получше? – с надеждой спросил землянин.
Тот Который кивнул.
– Узнать получше. Друг друга…
За последующие два часа Редуарду удалось узнать о лингуампирах много больше, чем за все время, прошедшее с момента его высадки на одноименной – теперь он почти не сомневался в этом! – планете. И даже едва ли не больше, чем ему
По его словам лингуампиры занимались земледелием, скотоводством, спортом, производством, торговлей, интеллектуальными играми, науками – причем особое предпочтение отдавали математике, физике, астрономии, биологии, истории… – и вообще всем, о чем только догадался спросить землянин.
– Как насчет медицины? – задавал очередной вопрос Редуард.
– Медицины? – Тот Который задумчиво хмурил брови.
– Ну-у… Умеете ли вы готовить лекарства, лечить болезни, делать операции… может быть, даже продлевать срок жизни?
– А!.. – облегченно вздыхал лингуампир. – Насчет медицины хорошо. Мы умеем готовить любые лекарства и лечим ими любые болезни, мы делаем операции, но крайне редко. Операции мало кому доставляют удовольствие. Мы умеем продлевать срок жизни практически до…
– Бесконечности?
– И даже дольше!
У Редуарда захватывало дух от осознания масштабов открывающихся перед человечеством перспектив. Нужно ли уточнять, что немалое место в этих перспективах отводилось некоему скромному космодесантнику, рядовому представителю Комиссии по Космическим Контактам? Едва справившись с волнением, Редуард отваживался на следующий шаг.
– Как с искусством? – осторожно осведомлялся он.
– С искусством? – переспрашивал инопланетянин.
Когда Редуард полностью исчерпал запас вопросов, настал черед Того Которого утолять информационный голод. Впрочем, его стремление узнать как можно больше о жизни землян скорее походило на жажду. В самом деле, с той же жадностью, с какой инопланетянин недавно глотал воду из фляжки, и с тем же алчущим блеском в глубоких черных глазах он спешил узнать о землянах все – то есть, абсолютно все. Причем, похоже, все подряд. Его в равной степени интересовали и формулировка закона Ньютона-Лейбница в интерпретации Тихонова-Колмогорова, и расписание остановок стратолайнера на пути от Меркурия к Ганимеду, и типовой набор космических баек про тяготы жизни в невесомости, и теория о происхождении видов и родов войск, и тексты популярных песен, и содержание книжек, которые Редуард прочел еще в детстве и смог припомнить сейчас. Нет, серьезно – когда Редуард после долгих уговоров принялся цитировать школьный букварь и дошел до сакраментального «Макс летит на Марс. Валера – на Венеру», его благодарный слушатель выглядел растроганным до слез. «Валера – на Венеру», – заворожено повторил он, закатывая глаза. И в глазах отразилось солнце.
Когда, наконец, и его любопытство было удовлетворено, по крайней мере, в первом приближении, Редуард решил перейти к официальной части переговоров. Он, наконец, запустил транслитератор, причем в режиме записи. Недвусмысленное согласие хорошо лишь в том случае, если от него не так-то просто потом отказаться…
Специалист по контактам был полон решимости. Немного смущал его тот факт, что он вдруг ни с того, ни с сего забыл местоимение, служащее для самоидентификации. Какое-то невообразимо, просто до неприличия простое слово, что-то вроде «э» или «ю»… нет, не вспоминается!