Проблемы с этим… красным… который во рту!
Шрифт:
Катер был заперт, а замок отпирался только по команде голосом. И что самое забавное, исключительно голосом Редуарда. Ему следовало произнести какое-то слово, совсем простое и короткое, только вот… какое?
К чести землянина следует отметить, что все выпавшие на его долю испытания он переносил стоически. В смысле – молча. И никогда не терял надежды окончательно. Порой ему даже казалось,
Конечно, работа пошла бы быстрее, попроси Редуард у кого-либо из шекери какой-нибудь хозяйственный инструмент попрочнее, только ведь… это еще надо уметь попросить…
Дождавшись полудня, Редуард спускался в близлежащую деревню шекери, где к тому времени распахивались настежь двери многочисленных заведений для приема пищи и прочих увеселений. Выбрав какое-нибудь, Редуард устраивался на свободное местечко, дожидался, пока хозяин заведения обратит на него внимание и, за неимением альтернативы, просил:
– Пить!
Все владельцы питейных в округе относились к Редуарду с явным сочувствием, кроме того, появление землянина привлекало в заведение дополнительных клиентов из числа любопытствующих шекери, поэтому ему охотно наливали в кредит.
Обычно после пятого или шестого стаканчика сочувствие хозяина к землянину усугублялось, и он озабоченно спрашивал у Редуарда:
– Уозможно уам уже хуатит?
На что последний неизменно отвечал:
– Отнюдь!
По истечении же этих тридцати дней на Редуарду прибыла спасательная экспедиция с Земли.
Еще две недели понадобилось команде из трех психиатров, двух гипнотизеров и одного, но опытнейшего лингвиста для того, чтобы, если можно так выразиться, вернуть Редуарду Кингу дар речи. В его изначальном объеме.
…Дверь в комнату широко распахнулась и весь дверной проем заполнила собой громоздкая фигура ксенобиолога по имени Николас Лэрри, соседа Редуарда Кинга по общежитию.
– Нда! – громогласно заявил ксенобиолог. – Погоды ночне стоят…
– Пожалуйста… – сидящий за письменным столом Редуард слегка поморщился и с трудом оторвался от книжки, которую держал в
Николас Лэрри некоторое время с изумлением взирал на Редуарда, затем перевел взгляд на книгу в его руках и спросил:
– Что это? Ты взял мой учебник по ксенобиологии?
– Да, да. Я собрал все книги по специальности, какие смог найти.
На столе перед Редуардом возвышался средних размеров бастион из книг.
– Нда… И зачем это тебе?
– Ну как же! – Редуард оживился. – Здесь я нашел столько новых, красивейших слов! Вот, послушай… – он зашелестел страницами. – Ареопатетика! Хроносингластика! Стегуано… Секундочку, сейчас перелистну…
– …зоотия! – закончил за него Николас. – Ну! И ты хочешь сказать, будто понимаешь, что это такое?
– Да какая разница! Главное – как это звучит, – Редуард уставился в потолок и повторил мечтательно: – Стегуанозоотия!..
Теперь поморщился ксенобиолог. Должно быть, вспомнил о явлении, которое представители его специальности называют этим звучным термином.
– Нда… И ты думаешь, знание этих слов может тебе когда-нибудь пригодиться?
Редуард вздохнул и, скрепя сердце, все-таки отложил учебник в сторону.
– Правда в том, – сказал он, – что человек никогда не знает заранее, что именно может пригодиться ему в жизни. Помолчи с мое – и ты поймешь, что такое настоящий лингвистический голод. Вот подожди, я уже знаю примерно сотню тысяч слов, а впереди у меня… – он нежно провел рукой по книжным корешкам, – широчайшие перспективы. И теперь, если мне вновь придется повстречаться с лингуа… то есть, с лингвистическим вампиром, мы еще посмотрим, чья возьмет. И у кого раньше возникнут проблемы… – Редуард неожиданно замолчал, – с этим… – волнение охватило его, – ну, красным… – да что там волнение – настоящая паника! – который во рту! – закончил он и беспомощно посмотрел в глаза ксенобиолога.