Проблемы социогуманитарного обеспечения инновационных процессов на евразийском пространстве
Шрифт:
Понятие «интеграция» известно давно, но в активный оборот в социально-гуманитарных науках оно попало относительно недавно. Конечно, объединительные процессы известны с древних времён. Но объединение материальных, финансовых, интеллектуальных и других ресурсов для решения общих задач, формирование надгосударственных органов управления, передача им части полномочий – все это характерно для политического развития, начиная со второй половины 20-го века.
После распада СССР у политических элит бывших советских республик превалировало стремление к самостоятельности и отсутствовало осознание необходимости и тем более безальтернативности региональной евразийской интеграции [1]. После периода «вольницы» национальным элитам пришло осознание того, что только интеграция обеспечит постсоветским странам
На каких основаниях возможно сближение постсоветских стран? Играют роль интеллектуально-духовные факторы: русский язык, культура, религиозные и семейные отношения. Однако ведущим – материальным фактором евразийской интеграции являются многие действующие пока элементы единого в прошлом народно-хозяйственного комплекса постсоветских стран.
Ряд авторов отмечают, что за последние четверть века произошла новая дифференциация стран на постсоветском пространстве. Возникли страны-экспортеры и страны-импортеры сырья. Дифференциация стала естественной основой для новой интеграции и импульсом к модернизации их экономик. Возникла дополнительность в отношениях, поскольку отношения между странами однородной группы имеют, как правило, конкурентный, а не дополнительный, интеграционный характер. Интеграция сырьевых и несырьевых отраслей этих групп стран становится наиболее приемлемой для создания смешанной экономики единого евразийского экономического пространства. В частности, для создания евразийских транснациональных компаний (ТНК), ставящих целью освоения национальных богатств (природных, транзитных, промышленных, человеческих потенциалов) постсоветских стран. Подобные ТНК на евразийском пространстве должны стать важным инструментом интеграции на постсоветском пространстве [1].
Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии сложился в период с 2007 по 2011 годы. Первые итоги его работы показали, что главной, но пока не достигнутой задачей евразийской интеграции является инновационный путь развития, реализация проектов, ведущих к прогрессивным сдвигам в структуре экономики, к увеличению востребованной на рынке технологичной продукции с высокой добавленной стоимостью. Однако многие из таких целей так и не достигнуты.
Как отмечают политологи, на шахматной доске Евразии находятся Россия, Китай, Япония, Индия, Пакистан, обе Кореи, Иран и другие страны. Отношения между ними противоречивы. Но успешным образцом для их сближения уже стал Таможенный союз ЕАЭС и другие объединения, во главе которых находится Россия. Особое значение имеет интеграционная кооперация в рамках существующего организационного ядра (Россия, Казахстан, Белоруссия), параллельно с активным интеграционным взаимодействием с другими странами – как СНГ, так и за его пределами.
Важно отметить, что среди различных объединяющих факторов, военное измерение в рамках СНГ стало наиболее успешным из проектов объединения. Поэтому инновационная интеграционная система евразийского пространства должна включать в себя не только экономическую составляющую, но и военную.
Сближение и объединение стран ЕАП происходит в областях: политической, экономической, военной, культурной (искусство) и других. Но для нас составляют интерес наука и инновации (применение научных идей в практике) как основания для ИИС. В данном контексте инновации – это применение научных открытий в экономике, военном деле, управлении, образовании, медицине, социальной жизни.
Проблемы интеграции с философско-методологической точки зрения
Интеграция проходит по линии: политики, экономики, образования, науки, прикладной науки (инновациям), искусства, религии, социальной жизни и т. п.
Проблемы интеграции с главной – политико-экономической точки зрения решаются традиционно, т. е. так как решали бы вопрос после II мировой войны, десятки лет назад. Политики, экономисты, юристы, дипломаты, военные обычно мыслят в рамках механистической картины мира (природы и общества), т. е. опираясь на понятия объектной истины, жёсткого причинно-следственного детерминизма, отрицания случайности, линейных зависимостей между факторами, фундаментализма, кумулятивизма и т. п. Именно так рассуждают представители властной элиты, бизнеса и многие «гуманитарии». Властная элита пропагандирует и навязывает механистический взгляд на социум массам. Те в свою очередь требуют от элиты «наведения порядка» – простых и «ясных» решений и действий, понимаемых в духе механицизма. В результате возникает положительная обратная связь в системе «элита – массы», которая благодаря демократии (прямой взаимозависимости между элитой и массами) закрепляет и консервирует устаревшую картину социального мира.
Каковы философские выводы из этого? Механистическая картина мира привела к доминированию дискретного подхода в познании, планировании и управлении (а возможен и дополнительный – континуальный подход). В случае управления это привело к господству проектного подхода, в котором воздействие субъекта на объект производится «толчками», т. е. дискретными импульсами (проектами). Это приводит к «грубым» воздействиям, крупным и жёстким преобразованиям. В результате тонкие («мягкие») структуры, сети, среды не образуются. Это особенно видно при сравнении западной и восточной культур (в их идеальном – классическом варианте, выраженном в искусстве). Философы, культурологи, искусствоведы приходят к выводу о том, что Западу присущи действие, активное преобразование природы, а следовательно, дискретность, грубость и сила как стиль мышления и поведения, а Востоку более присущи созерцание, любование природой, а следовательно, континуальность (непрерывность), мягкость и тонкость как стиль.
Вслед за политиками и военными даже учёные и деятели искусства Запада стремятся к грубому навязыванию западных подходов к познанию и прекрасному.
С 17-го в. Запад стал лидером человечества, разработал механистическую картину мира, а в социальных отношениях навязал грубость и силу как основные способы действия. В результате в 20-21 вв. человечество столкнулось с тяжёлыми проблемами – мировыми войнами, планетарной экологической катастрофой, бездуховностью, грубыми, антигуманными отношениями между людьми и странами. Например, широкое распространение техники в обыденной жизни привело к «технизации» самого человека – примитивизации и «юридизации» отношений между людьми, потере тонких чувств и переживаний, к утрате совести.
С точки зрения современной философии и науки механистический подход, возникший в 17 в., является совершенно неадекватным современному обществу – социуму 21-го века. Сегодня не работают объективизм, однозначный детерминизм, линейность, кумулятивизм, вера в порядок.
Современная научная картина мира (природы и общества), сложившаяся на основе постнеклассической науки, базируется на следующих принципах:
1. субъектность (антропность, субъект-объектная истина, конструктивность),
2. синергийность (самоорганизация, взаимопревращение хаоса и порядка, фрактальность),
3. релятивность,
4. виртуальность,
5. вероятность,
6. признание объективной случайности,
7. сложность.
Эти принципы, специфичные для науки 20-21-го веков, взяты из квантовой теории, теории относительности, синергетики, антропного принципа, теории сложности, гуманитарных наук [3].
Поэтому интеграция евразийского пространства должна основываться на принципах постнеклассической науки, из которых наиболее важными для управления интеграцией ЕАЭС являются субъектность, синергийность, виртуальность, вероятность, случайность, сложность.
ЕАЭС как формирующийся на ЕАП новый субъект. Каковы конкретные меры, необходимые для интеграции стран-членов ЕАЭС (или шире стран ЕАП), можно предложить с позиций философии, если рассмотреть данный союз как новый, возникающий субъект, субъект, подобный человеку?
С западно-христианской точки зрения (близкие взгляды на человека и в других аврамистских религиях – иудаизме, исламе) человек есть единство духа, души (психики) и тела.
Интеграция должна учитывать эти 3 уровня: