Проблемы теории романа
Шрифт:
К числу достоинств доклада тов. Лукача относится и то, что он рассматривает диалектически переход различных форм проявления романа в буржуазном обществе. Направление, избранное тов. Лукачем для построения теории романа, — правильно, но это не значит, что им правильно решены все вопросы и преодолены все препятствия на избранном им пути. В докладе есть методологические недостатки, по моему мнению существенные.
Правильно основное положение, что в условиях буржуазного общества роман является ведущим жанром. Но для того, чтобы анализ был полным и конкретным, надо учесть, что во Франции, например, буржуазия имела возможность проявить свою идеологию и в драме. Надо учесть и то, что в Германии (у Лессинга. Шиллера и др.) буржуазная идеология проявилась в драме. Надо учесть, что бывают и
Одно из самых важных и существенных возражений заключается в следующем: тов. Лукач рассматривает появление романа и проявление буржуазии в атом жанре в сопоставлении и в противоречии с средневековым, с феодальным обществом, рассматривает роман как такой типичный жанр буржуазии, который противостоит литературе всех других классов. Нельзя сказать, чтобы тов. Лукач совершенно не учитывал здесь классовой борьбы. Но достаточно ли последовательно и полно проведена эта точка зрения в докладе? Некоторые положения заставляют
в этом усомниться.
Тов. Лукач, например, заявляет, что Сервантес, Рабле вели борьбу на два фронта с одной стороны, против деградации человека в отмирающем феодальном обществе, с другой стороны, против деградации человека в возникающем буржуазном обществе. Я перелистываю еще несколько страниц доклада и нахожу, что Гольдсмит и др. также вели борьбу на два фронта и, наряду с критикой отмирающих пережитков старого общества, давали самокритику собственного класса, строящего новое общество. Перелистываю еще несколько страниц и там, где говорится о русской литературе, — в частности о Гоголе, — указывается, что основное достижение романистов этого направления заключалось в противоречии между замыслом и реальным осуществлением.
Мне думается, что все эти положения как-то связаны в одном общем плане и неправильны. Прежде всего противоречие между замыслом и реальным осуществлением можно наблюдать не только у Гоголя и не только в этот период. Это явление недостаточно характерно именно для Гоголя. Затем, если писатели вели борьбу на два фронта, т. е. против феодализма и против буржуазии (как в случае с Сервантесом и Рабле), то, очевидно, они все-таки представляли какую-то классовую тенденцию, а не висели между этими двумя тенденциями в безвоздушном пространстве. Для того, чтобы анализ теории романа был конкретным, нельзя обойтись без достаточно серьезного изучения конкретного содержания классовой борьбы, классовых противоречий, отражения общественных условий данного времени, как оно проявляется именно в романе. В частности нельзя понять Бальзака и в особенности Золя, если не принимать во внимание наличие пролетариата в этот период, оказавшего влияние на роман этих авторов, на его содержание.
Или еще вот такой пример. Тов. Лукач прямо говорит, что великие представители русского романа — от Пушкина до Толстого-соответствуют последовательно, с точки зрения развития, Гете, Бальзаку. Стендалю. Мне трудно представить себе такое соответствие, потому что в России этого периода господствующим классом было дворянство, и идеология господствующего класса, которая была идеологией данной эпохи, была все-таки идеологией дворянства; а в то время, когда, положим, писал Бальзак, буржуазия во Франции уже утвердилась, и это обстоятельство наложило отпечаток на содержание произведений, на конфликты, проблемы, которые решаются или ставятся в романе. Если мы учтем эти исторические конкретные данные, то такого абсолютного утверждения, как у тов. Лукача, разумеется, мы не сможем допустить.
Включение конкретно-исторического момента дало бы возможность более конкретно разработать теорию романа. Я не стою на той точке зрения, что нужно понимать классовые социальные группы так, как понимал их В. Ф. Переверзсв: существуют, мол, социальные группы, до некоторой степени изолированно, только противопоставляясь другим; писатель является только представителем данного класса и анализирует действительность только с точки зрения своего класса. Разумеется, мы должны прежде всего говорить об основных классах данной эпохи. Но это не значит, что мы можем игнорировать различные социальные группы в классе.
Тов. Мирский был обрадован тем, что, наконец, социальные группа будут упразднены и расчленение классов не будет допускаться. Между тем Маркс Энгельс и Ленин говорили не только об основных классах, но и социальных группах, и говорили о них не только с той точки зрения, что они существуют реально, но и с точки зрения того, что их идеология, их положение в обществе получают свое отражение в различных формах общественного сознания. Маркс в "Капитале" анализирует и финансовую группу, и землевладельцев и т. д.; Ленин говорит о различных группах дворянства, о различных группах крестьянства и т. д.; Маркс и Энгельс говорят о мелкой буржуазии. В истории романа, например, мелкая буржуазия, на определенном этапе, сыграла довольно большую роль, и учесть это было бы чрезвычайно целесообразным, тогда не пришлось бы тов. Лукачу рассматривать всю эволюцию романа абстрактно, как борьбу художников и против феодализма, и против буржуазии.
Теория отражения Ленина, его учение об абсолютной и относительной истине. в применении к литературе, дают полную возможность решить этот вопрос в том смысле, что все великие художники являлись каким-то этапом в развитие человеческом мысли, в ее приближении к познанию абсолютной истины, ибо из суммы относительных истин складывается абсолютная истина. В определенных общественных условиях у определенного класса глаз становится зорче, познание становится глубже, и если мы с этой точки зрения подойдем к Сервантесу, Рабле и целому ряду других художников этого переходного периода, мы поймем их как представителей той общественной тенденции, которая выступает как прогрессивная сила в отношении к феодальному обществу, мы поймем, почему они сделали большой шаг в развитии человеческой мысли, в познании действительности.
Статьи Ленина о Толстом дают чрезвычайно богатый материал для правильного решения этого вопроса. Ленин рассматривает Толстого как зеркало русской революции и говорит, что в творчестве этого большого художника отразилась эпоха, отразилась русская революция.
Если бы мы с этим методом подошли к Пушкину, мы увидели бы, что Пушкин совершенно не случайно подходит к проблеме крестьянского бунта, когда ставит вопрос о Пугачеве, о пугачевщине, когда он в своем "Борисе Годунове" рассматривает проблему власти и бунта и т. д. Очевидно, что представители такой великолепной художественной мысли, в определенных общественных условиях сумевшие относительно более полно осознать действительность, делают шаг в развитии художественной мысли, отражая противоречия данной эпохи и отражая объективные моменты в развитии самого общества. С этой точки зрения можно было бы конкретно обосновать те явления, которые приведены тов. Лукачем.
К е м е н о в. — После решения ЦК партии, после указаний тов. Сталина об изучении истории вплотную встали вопросы об уточнении, углублении и дальнейшем развитии нашей теории литературы и искусства. Вот почему доклад тов. Лукача вызвал споры о самом методе исследования. Споры эти были бы еще показательнее, если бы не излишняя абстрактность и неразвитость отдельных утверждений докладчика, усугубленная тяжелой формой изложения.
Основной заслугой докладчика является метод исторического рассмотрения вопроса, благодаря которому проблемы теории романа решаются на материале истории романа и истории различных теорий романа, включая и немецкую классическую эстетику. Возражения ряда товарищей вызвал именно этот метод исследования; более частные возражения служили лишь добавочными аргументами. По-этому существенно важным будет рассмотреть, что именно противопоставляют оппоненты докладчику, на каких позициях они сами находятся. Я далек от мысли отождествлять выступления Переверзева, Фохта, Тимофеева и других, но мне хочется показать, что имелась единая линия возражений, которые пытался обобщить, присоединив свои добавочные выводы, В. Ф. Переверзев. Если посмотреть на главное и решающее, что было в возражениях по докладу тов. Лукача, то мы увидим, что эти возражения основываются на непонимании единства исторического и логического в марксизме.