Проблеск во мгле

Рябинин Виктор

— Пойдём отсюда подальше, а то снова собаки сбегутся, — поторопила нас Алёна.

Мы вернулись на просеку, но идти по рельсам не стали, а держались поближе к деревьям. Лучше не рисковать, чтобы нас случайно не заметили, если будет ехать ещё одна тележка. Разговора не начинали, только изредка обменивались короткими фразами, по делу. Вообще сталкеры должны понимать друг друга с полуслова. Ведь в момент реальной опасности времени на длинную фразу не хватит. Поэтому и надо уметь выражаться коротко и ясно. И всё будет в порядке.

Мутанты нам больше не попадались. Видимо, эту дорогу периодически очищали, чтобы обезопасить транспорт. Аномалии также перестали встречаться. Оказывается, через лес, который считался ранее непроходимым, существует вполне безопасная дорога. Я снова вернулся к размышлениям о том, что у кого-то хватило фантазии вывозить дорогостоящий груз из самого центра

Зоны. И не переставал поражаться тому, что до нас сталкеры не смогли найти путь через Дикие Поля и Рыжий Лес. Постепенно, я начал понимать ситуацию. В Зоне многое держится на слухах и суевериях. Кто-то когда-то сказал, что Поля не проходимы, а сталкеры до сих пор принимают это как истину, не требующую доказательств. Появился слух, что можно преодолеть накрытый излучением сектор, как все тут же ломанулись туда. А головой думать и слухи проверять не стали. Наверное, всё потому, что люди всё ещё мало знают о Зоне. Для сталкеров она до сих пор остаётся чужим и неведомым и миром. Сколько бы не изучали её, сколько не исследовали, а она всё равно найдёт способ удивить, обмануть, уничтожить. Если человек не знает правды, он прислушивается даже к тому, кто просто говорит, что знает. Главное, чтобы говорил уверенно, убедительно. И ему все будут верить. Но найдутся те, кто захочет проверить слова, увидеть всё своими глазами. Не послушают того, кто говорит о невозможности пути в Центр, а пойдут туда. Не станут завидовать нашедшим редкие артефакты, а сами отправятся на их поиски. Не будут мечтать во сне об исполнении желаний, а попытаются добраться до Исполнителя. Такие сталкеры либо быстро погибают, либо становятся знаменитыми, становятся легендами.

Лес вокруг заметно поредел. Кажется, мы довольно близки к сегодняшней цели. В Припяти мы найдём убежище на ночь, а утром начнём искать путь к станции. Вот впереди уже видны частные домики, чуть дальше высятся многоэтажные строения. Мы уже на окраине.

— Куда дальше? — спросил я мнение Артура.

— Углубимся в город, — на ходу ответил он.

Я с ним согласился. Ночевать в заброшенном домишке в непосредственной близости леса мне не хотелось. Даже пугала такая перспектива.

— По этим рельсам можно прямо до станции дойти, — забежала немного вперёд в дальнейших планах Алёна.

— Исключено, — отрезал Артур. — Железная дорога должна охраняться.

— Как же мы пойдём? — я до этого был при том же мнении, что и Алёна.

— В Припяти жили все работники станции. Должно быть несколько дорог, по которым они добирались туда и возвращались обратно. Выбор у нас будет.

— Железная дорога проходит вокруг города, вокзал далеко от его центральной части. Нам лучше свернуть прямо сейчас, — предложил я.

— Тогда сворачиваем, — согласился Артур.

Мы отошли от рельсов и направились к городу. Как оказалось, место для поворота мы выбрали не самое удачное: нам пришлось идти через городскую свалку. Петлять между горами мусора — не самое приятное дело. А тут ещё крысы появились. Целые полчища крыс. Неужели на этой свалке до сих пор есть нечто съедобное? Как бы там ни было, местные крысы, в отличие от болотных, были сытыми и упитанными. Видимо, недостатка в продовольствии они не испытывают. Нам даже пришлось остановиться и подождать, пока перед нами пройдёт целый крысиный строй. Каждая тащила в зубах какой-нибудь огрызок. Они смотрели на нас не как на добычу, а как на диковинку. Бегали вокруг, нюхали воздух, шевелили усами. Сталкеров здесь нечасто ведь встретишь. Только несколько слишком голодных, а, может, просто не в меру любознательных любопытных крыс осмелились напасть. Пришлось отгонять их выстрелами. Бесполезная трата патронов, которых у нас и так не слишком много. И неизвестно, на кого их придётся тратить.

Миновав свалку, мы пересекли обширный городской пустырь. Крысы отстали, не желая покидать обжитое место. Из туч, которые нависали над нами начал накрапывать мелкий дождик. Усталость, до этой поры немного отступившая, вновь принялась меня одолевать. Но длительный переход подходил к концу: мы вышли на асфальтированную дорогу, ведущую прямиком в Мёртвый город.

9. Сталкер Шнайдер. 29.11.2015 г

Уже начинало темнеть, когда мы вошли в Припять. Дорога к городу была усеяна аномалиями, приходилось идти очень медленно и осторожно, контролируя каждый шаг. Большая часть ловушек в сумерках не видна невооружённым глазом, вся надежда оставалась на детекторы и болты. Наверное, со стороны выглядело забавно то, как мы движемся зигзагами по ровной и прямой дороге. К счастью, на улицах города аномалий заметно поубавилось. Передвигаться сразу стало намного

легче. Однако мы пришли в город не ради прогулок. Нам необходимо найти здесь убежище на ночь: чёрт его знает, какие опасности могут подстерегать нас ночью так близко к центру Зоны. Дома заслоняли остатки солнечного света, сумевшего пробиться сквозь завесу облаков. В Припяти темнота наступит немного раньше, чем в окрестностях. Поэтому мы, не теряя времени, направились к центру города. Там располагаются высотные здания, а, как мне кажется, чем выше мы поднимемся, тем лучше и безопасней. С высокого этажа можно издалека увидеть опасность, мутанты вряд ли поселятся в тех в квартирах.

Ориентироваться в городе было удивительно легко, даже не глядя на карту, ведь он был тщательно спланирован от начала и до конца. История его строительства недолгая: город создавался вместе со станцией в семидесятых годах прошлого века. Строительство было провозглашено Всесоюзной ударной стройкой. На призыв партии на строительство города прибыли посланники комсомола из всех уголков СССР. Город должен был стать демонстрацией величия всесоюзного строительства и прогрессивности мысли советских архитекторов. Кроме жилых кварталов, в нём были построены Дом культуры, Дом книги, кинотеатр, гостиница, четыре библиотеки, комплекс медицинских учреждений, общеобразовательные школы, профтехучилище. Однако город не представлял собой сплошной камень и асфальт. Творческий подход архитекторов и строителей города позволил сохранить каждое дерево, каждый куст и гармонично вписать их в городской ландшафт. Не удивительно, что в городе Припять было много красивых уголков для отдыха. Сейчас от всего этого остались лишь следы, всё пришло в запустение и негодность без присмотра людей. А они покинули город ещё после первой катастрофы. И никто больше не прогуливается по парку или набережной, не садится на лавочку или качели во дворе, за парту в школе или кресло в кинотеатре. Город стал совершенно пустым, совершенно безжизненным. А сейчас, осенью, это было особенно хорошо заметно: облетевшие деревья сочетались с опустевшими домами, дополняя унылую картину. И как на некоторых ветках болтались последние листочки, так на некоторых балконах ещё сушились старые простыни, напоминая о том, что в этих домах когда-то была жизнь. Вся созданная человеком красота была им же и уничтожена.

Продвигались мы молча и максимально осторожно: так посоветовал Артур. На вопрос Олега «почему?» ничего не ответил. Впрочем, он прав: здесь может подстерегать любая опасность и лучше не терять бдительности. Пройдя несколько кварталов по улице, мы свернули во дворы. Здесь ещё сохранились узенькие мощёные тропинки, ведущие мимо детских площадок и некогда зелёных насаждений. Со стен домов осыпались плитки, в былое время создававшие орнамент либо рисунок. С каруселей облупилась краска, вследствие чего они полностью проржавели. Проходя мимо, Олег толкнул одну из них. Та с чудовищным скрипом сделала пол-оборота и замерла.

Очередной двор выглядел намного более ухоженным, чем остальные. По непонятной причине работали фонари, освещавшие его своим тусклым светом. Асфальт был не таким выщербленным, лавочки стояли абсолютно целые. В домах я не видела ни одного выбитого окна, в некоторых из них даже горел свет, на подоконниках стояли горшки с цветами. Деревья имели вполне здоровый вид, бордюры были густо смазаны побелкой. Такое впечатление, что здесь до сих пор живут люди. Я и не знала, что в Зоне существуют подобные места.

— Идём скорее, — поторопил Артур.

Олег испуганно смотрел вверх. Я проследила за его взглядом и увидела, что в нескольких окнах мелькают чьи-то тени. Слышались голоса и смех, где-то заиграла музыка. Было слышно шипение, характерное для телевизора, работающего с помехами.

— Не стойте, уходим, — тихим голосом звал Артур и тянул нас за одежду.

Мы быстро пересекли этот необычный двор и пробежали под аркой в следующий. После этого я оглянулась и увидела, что место, где мы только что побывали, ни чем не отличается от всех остальных. Разбитый асфальт, ржавые качели, выбитые окна. Фонари уже не светили, один из них вообще лежал поперёк дорожки.

— Временная аномалия, — догадался Олег. — Похоже, мы видели то, что происходило здесь много лет назад.

— Это не опасно? — забеспокоилась я.

Мне доводилось слышать об аномальных полях, в которых искажается время. Правда, они могли уберечь от старения машину или небольшой сарай, но не целый двор. И не показывали людям картины прошлого. Но здесь, так близко к Центру, возможно всё. Может, это вообще иллюзия? Но всё выглядело таким реальным. А могли те люди в окнах видеть нас? Если и могли, то посчитали бы нас плодом воображения. Так что и мне лучше поступить таким же образом.