Пробудившая пламя
Шрифт:
Казарма наполнилась хохотом северян.
– Давай свой отряд, оман. Сейчас и поедем. Такие вести нельзя вдали держать. – Говорит мне Дикой.
– Борг Дикой, могу я попросить вас об одолжении? – вдруг спрашивает северянина Малис.
– Конечно, принцесса, как не помочь такой боевой красавице? – усмехается Дикой.
Малис достаёт из-за пазухи какой-то свёрток и протягивает его вперёд на вытянутых руках. Все разговоры и шутки моментально стихли. Этот момент был очень важным для каждого северянина. Сакральным, неизменным
– Мы слышали воспоминания нашей матери. И мы принимаем долг за пролитую кровь. По праву рода и крови! – четко и гордо произносит дочь.
Все северяне опустились на одно колено и прижали руку к сердцу. Дикой осторожно принял платок из рук Малис и снова завернул края, закрывая нож.
– Для меня огромная честь отнести ваш зарок, княжна. Вы и княжичи можете быть уверены, что я донесу его. – Мгновенно из принцессы и дерзкой девчонки Малис превращается для северян в княжну, а мои сыновья в княжичей.
А это значит, что для Севера они теперь свои. На сборы отряда понадобилось несколько часов. Проводив отряд северян и бессмертных за дворцовые стены, я и Малис направились обратно. Мне было важно показать воинам князя доказательство моих слов. И Малис была лучшим способом подтвердить, что Ираидала действительно пропавшая княжна.
И я уверен, что нового родственника стоит ожидать вот прямо сейчас, на днях! Думаю, у князя будет ко мне много вопросов. И о гареме, и об отношении к Ираидале в моём дворце. Шрам на боку заныл, предсказывая неприятности. Но сейчас были вопросы и поважнее.
– Малис, откуда вы узнали про северный зарок мёртвым? – спрашиваю дочь.
– Марс рассказал, пока ждали возвращения мамы в её комнате. Он очень умный и очень много знает, и о многом. Он всегда разговаривал с торговцами, расспрашивал про другие страны и обычаи. – Подтвердила мои догадки дочь. – И мы решили, что так правильно!
В её голосе слышится вызов, я уже собирался ответить, но наш путь пересекла спешащая за чем-то в сад Анаис.
– Господин, – слышу просительные интонации в её голосе, понятно, думала меня найти в саду или на площадках за садом.
– Мне некогда, Анаис. Ты не видишь, я разговариваю с дочерью? – осаживаю её я. – Все твои просьбы я знаю заранее. Ты сама решила свою судьбу.
Беру Малис за руку и прохожу мимо лари. Может, не случись этих воспоминаний сегодня, я бы и выслушал её просьбы не отсылать её в старый дворец, и вновь повторил бы ей свою волю. Но сейчас, когда я даже не представлял, что сейчас с Далли, мне было не до кого. И тратить своё время на кого-то ещё, я не собирался. По голосам в комнате Далли, я понял, что она проснулась, ещё только подходя к комнате.
– Мам, но если тебя напоили зельем, то
– Может время вышло, а может из-за пламени. – Отвечает ему Далли.
– Ты думаешь, что из-за ожогов во время пожара, зелье могло перестать действовать? – спрашиваю, заходя в комнату. – А где Барлик и гронхи?
– Пошли на кухню, за обедом. Скоро должны прийти. – Отвечает Марс, потому что Ираидала молчит растерянно смотрит на меня, даже с каким-то испугом, наверное, думает, что это из-за её слёз, или что я сейчас решу, что она намекает на свои страдания, и взбешусь.
Она много раз сталкивалась с такой моей реакцией, и ожидает именно такого поведения.
– Огонь это сила, все свойства которой мы не знаем. Но огонь используют и для очищения. Возможно, что ты, спасая детей из пожара, буквально искупалась в пламени. И нужен был лишь толчок, чтобы окончательно вспомнить, а зелье действительно перестало действовать из-за этого. – Притягиваю к себе Ираидалу и даже боюсь озвучить, что тогда есть вероятность, что и действие той отравы, которую ей подлили, возможно, прекратилось.
Но какой ценой?! Дети чуть не погибли, а сама Ираидала, по словам очевидцев, получила просто страшные ожоги. А во время обеда Барлик задаёт неожиданный вопрос.
– Мам, а как же тебя теперь зовут? Ираидала или Ярина? – мы все посмотрели на Далли.
– Не знаю. – Задумалась она, словно к чему-то прислушиваясь. – Для меня сейчас оба имени одинаково звучат. И я хотела бы соединить и ту часть жизни, где я была Яриной, и ту, где я уже Ираидала.
– Так надо просто имена соединить и все! – предложила Малис, и они втроём начали придумывать матери имена. Задумался и я.
– Ирина. – Предложил я, и заметил как широко распахнулись от удивления глаза моей алири. – Ири, Ира...
– Мне нравится. Правда, очень нравится. – Улыбается она.
– Ирина! Правда, мам, Ирина. – Смеются дети, ведь впервые дети участвуют в выборе имени для мамы.
– Господин, – кланяется смотритель. – В парк доставили кувшины с фейерверком.
– Сейчас подойду. – Отпускаю его и предлагаю всем. – Не хотите пойти со мной?
Дети оживились, ведь они могли только слышать о фейерверке, последний был лет одиннадцать назад.
– Это очень красиво, в небе с громким хлопком загораются тысячи огненных искр и дождём осыпаются вниз. – Рассказывает Ирина Малис, вызывая у меня в очередной раз чувство удивления, но она сразу объясняет. – Я так слышала.
– Поверь, это действительно очень красиво. – Заверяю я её.
– А почему тогда так редко устраивают? – тут же интересуется Барлик.
– Потому что составляющие очень редкие и очень тяжело добываются, и сама смесь для фейерверка очень опасна. Поэтому мы сейчас проследим, как выставят кувшины, и выставим охрану. – Отвечаю ему.