Пробудившая пламя
Шрифт:
Северяне не брали пленных, никогда не шли на договоры, даже проигрывая. Бились всегда до последнего, погибая крепко сжимая оружие в руках. Непримиримые, не терпящие неволи, готовые щедро платить собственной кровью за каждую горсть своей земли. Про них нельзя было сказать, что они живут войной. Нет. Это были любимые дети войны. Чувствующие её и понимающие её суть, принимающие её безумие, пьянеющие от азарта боя.
Говорят, способность побеждать и умение видеть бой, какую бы хитрую стратегию не применял бы враг, северяне получают с кровью матери. Но получить в наложницы
Помнится, лет девять назад, всюду обсуждали, как нынешний князь уничтожил несколько поселений торговцев живым товаром, без снисхождения к старикам и детям. Потому что именно торговцы из этих поселений умудрились похитить северянку и куда-то продать. И примерно же в это время северное княжество объявило империю Тер-ли-Осан своим кровным врагом.
Никто не знал подробностей, что произошло, обсуждать ситуацию с нашими послами князь Ярый отказался, сообщив, что доказательства ему явлены.
Князь Ярый в свое время уступил место своему брату-близнецу на княжеском престоле, а сам наeмничал. Само княжество не воевало тогда ни с кем. Даже с нами. Северный князь сохранял нейтралитет, правил и не отрывался от своей семьи.
Наплевав на всех, объявил свою пару женой и никому не позволял рта раскрыть. Да и кто бы осмелился? Северяне и сейчас выделяются ростом и силой среди всех остальных, а в княжеском роду ещё и дочери огня очень часто отмечались. Именно поэтому, на гербе княжеского дома огненный венок. Смешение крови огненных и северных дало удивительный результат.
Мало того, что князь наделён огромной силой, невозможной для простого человека. Здоров настолько, что ударом кулака камень крошит. Так в их роду почти в каждом поколении рождаются близнецы или двойняшки, иногда и не по одной паре.
Прежний князь, брат Ярого, тоже силой обделeн не был. Но даже он не выстоял, когда предатели привели врагов в его дом. Говорят, погибла вся семья. Узнавший о случившемся Ярый, примчался в княжество как мог скоро. И уверенные в своем превосходстве, в том, что смогли навсегда сорвать изумрудное знамя, убийцы князя горько пожалели о каждом своем ударе, если не о каждой мысли. Леденящие кровь подробности расправы над предателями и убийцами брата и его семьи долетали даже до нас.
И в итоге, князь Ярый, который никогда не бил исподтишка, объявил, что ему представили доказательства того, что империя приложила к этому свою руку. А потому все отношения были разорваны, и воины севера пришли на рубежи. Самые кровопролитные и тяжёлые бои шли именно тогда, когда над полем появлялись эти знамёна. Потому что князь приходил не воевать, а мстить.
И если димарийцы совершенно не могли переносить холода, от чего все военные действия и прекращались, то северяне холода любили. Даже когда выпадал снег слоем чуть ли не в ладонь толщиной, они могли выйти без рубах даже и рубить дрова для лагеря. Или со смехом натираться этим снегом. Как с такими воевать на равных?
И в этот раз появление северян не принесло нам ничего хорошего. Ситуация была тяжёлой, мы держались из последних сил.
Отбивая молодняк, мы увязли в бою и столкнулись с воинами княжества. Развернувшись на злобный рык, я столкнулся со взглядом полном злости и боевого безумия, цвета родового знамени северян. Князь. Резкая боль обожгла бок с правой стороны, и передо мной сомкнулись спины бессмертных, отрывая меня от врага.
Полыхание зеленых глаз берсерка почему-то сменилось мягким сиянием других глаз. Захотелось вернуться в то время, когда я ещё не знал об истинном лице Ираидалы. В тот момент, когда вернувшись, я просто встал у подножия лестницы и раскинул руки, а она засмеялась и бегом кинулась по лестнице вниз, спрыгнув с последних ступенек. Ей нечего было бояться, я её поймал и унёс в свои покои, не обращая ни на кого внимания, даже не остановившись, чтобы поприветствовать мать.
Сквозь туман воспоминаний иногда пробивались голоса и ощущение качки. Открыв глаза, я с удивлением обнаружил себя в своих покоях, как и в воспоминаниях. Только рядом была целительница из бедных кварталов, матушка Вали. А из-за дверей доносился звук скандала, женские истеричные вопли бесили.
– Что происходит? – прохрипел я, посмотрев в сторону двери.
– Новые наложницы выясняют, кто первая от вас подарки будет получать. – Ехидно улыбаясь, ответила лекарка.
– Позовите всех, кто в коридоре. – Попросил я.
В открытую дверь, едва услышав, что оман зовёт, вломились несколько растрепанных девок. Они там дрались что-ли? Точно, дрались. Вон одна всё ещё сжимает в руке клок волос другой. Ещё две пытаются прикрыть дыры на нарядах.
– Оман... – начал смотритель гарема.
– Кто это такие? – спросил я его.
– Новые наложницы господин. – Склонился он.
– Всех выставить вон. Ни одной новой девки чтобы не было. Одарите отличившихся командиров. – Приказал я. – Я ещё от склок прежних не отдохнул.
– Но господин... – растерялся главный евнух.
– С каких пор я должен повторять приказы? – чувствую, что силы утекают, словно вода из рук.
– Да господин. – Поклонился евнух и начал выталкивать прочь заверещавших наложниц.
– Матушка Вали, – позвал я, только силой воли удерживая себя в сознании.
– Не за что. Не ради тебя стараюсь. Для неё... – то ли услышал, то ли мне померещился ответ целительницы.
Следующее пробуждение было не таким тяжёлым и громким. И рядом сидела майриме.
– Матушка. – Поприветствовал её я.
– Сынок, какое счастье, что ты наконец-то пришел в себя. – Опустила она голову, пряча глаза. – Я боялась, что лекари скажут молиться и надеяться на чудо.
– Как оказалось я живучий. – Поспешил успокоить её я. – Броня подвела.
– Я слышала. Сын... Твой отец всегда проводил... ночи с лари Лайной. Говорил, что от этого у него броня лучше откликается. Я не знаю, но может, есть связь... – пыталась она объяснить. – Ведь если лари смогла родить крылатого ребёнка, то может она и как-то может усилить броню? Я велела Анаис прийти.