Пробуждение Атлантиды
Шрифт:
– Я пахну, как родственник по крови Конлану и Мстителю, - сказал Джастис, сверкнув мрачной улыбкой. – Я – их брат, и я предлагаю себя вместо него.
Глава 34
Вэн уставился на Джастиса после того, как тот сделал свое смехотворное заявление. – Не делай этого, ты, идиот. Я ожидаю, что ты спасешь Эрин ради меня.
Джастис рассмеялся. – Ты полагаешь, что я лгу, не так ли? Драгоценные балованные королевские принцы никогда не представляли, что дорогой папочка мог заниматься чем-то нехорошим с кем-нибудь, кроме
Анубиза изучала Джастиса, в ее глазах появилось понимание. – Связь, которую я навязала отцу Конлана, принесла плоды? О, это совершенно изумительно!
– Да, ну, этот изумительный плод начнет убивать всех в этой комнате благодаря заклятью, наложенному на мой зад, если ты меня отсюда не заберешь, - горько сказал Джастис. – Ты хочешь добровольной службы? Ну, поверь мне, после того, как веками выслушивал приказы от своих братьев с их раздутым чувством права, которое является частью существования в качестве королевских наследников, я более чем готов попробовать другую сторону.
Вэн покачал головой, пытаясь не поверить в то, что, как каждое его чувство говорило ему, являлось истиной. – Почему? Почему ты не поговорил с Алариком о каком-то способе снять заклятье?
– Ты не думаешь, что я пытался? Но этого не добиться, не сказав ему правды о моем рождении, а это заставило бы меня убить его. Или, по крайней мере, умереть, пытаясь сделать это.
Джастис вложил меч в ножны и подошел к Анубизе. – Меня вместо него. Добровольная служба.
Он мрачно улыбнулся ей и так быстро, что Вэн не видел, как он двигался, наклонил голову и поцеловал ее. Это был не нежный, а жестокий, собственнический поцелуй, и он длился долго.
Когда Джастис, наконец, поднял голову, глаза Анубизы из сияющих красных стали черными. И она выглядела потрясенной. Она смотрела на Джастиса, ее губы распухли от поцелуя, а потом, наконец, заговорила.
– Ни один мужчина не целовал меня добровольно больше пяти тысяч лет, - сказала она так тихо, что Вэн едва расслышал ее слова. – Я соглашаюсь на твое предложение, Лорд Джастис, родственник по крови Конлану и Мстителю.
– Нет!
– Вэн наклонился, чтобы подобрать меч, и прыгнул к ним, но она решительно поднялась к потолку, крепко удерживая Джастиса. Когда они поднялись, Джастис снова поцеловал ее и сумел выбить рубин из ее рук. Она сжала его плечи, и казалось, ничего не заметила. Джастис поднял голову и посмотрел вниз на Вэна, и произнес одно слово.
– Брат.
Потом он снова наклонил голову к вампирской Богине, и они оба исчезли.
Вэн поймал рубин прежде, чем тот мог разбиться о каменный пол, и побежал к Эрин. Наконец свободная от порабощения Анубизы, Эрин упала на колени над телом сестры, которая, казалось, умерла истинной смертью. Она рыдала так сильно, что все ее тело дрожало, и пока он смотрел на нее, она закричала и метнула заряд энергии в Калигулу, ударивший его в каменную колонну.
Когда воин подошел к ней, девушка подняла голову и посмотрела сквозь него, ее лицо было залито слезами, а древняя сила драгоценных камней снова загорелась в ее глазах.
– Теперь мы убьем их всех, - сказала она, поднимаясь.
Он
– Теперь мы убьем их всех.
Когда она начала петь, вампиры стали взрываться волнами. На оборотней ее песня не действовала, поэтому Вэн преодолевал их с убийственной яростью, кромсая их серебряными кинжалами, кружась, чтобы уничтожить их, двух-трех за раз, выкрикивая решительный боевой клич. – За Атлантиду! За Лорда Джастиса! За моего брата!
И вокруг него взрывались вампиры и умирали оборотни, пока он весь не покрылся свежей и запекшейся кровью, окруженный мертвыми и умирающими. И все-таки, он испытывал ярость и кромсал, ревел от страдания. И тут тишина проникла сквозь его ярость берсерка.
Он развернулся и осознал, что стоит в центре пещеры, окруженный лишь мертвыми.
Эрин стояла во весь рост, сияя так ярко серебряно-голубым светом, что ему пришлось лишь искоса посмотреть на нее. Дейрдре все так же лежала у ее ног, а Калигула стоял перед ней на коленях.
Вэн побежал через помещение с мыслью защитить ее от мастера вампиров. Но она остановила его, подняв руку. – Мне нужно это сделать, - заявил двойной голос Эрин и не-Эрин.
Он остановился и вытащил кинжал, сознавая ее потребность в мести, но не желая, чтобы ее душа страдала из-за еще одной смерти.
– Я приговариваю тебя к истинной смерти, Калигула из Рима. За те миллионы невинных, которых ты убил за тысячелетия. За твои отвратительные жестокости. За то удовольствие, с которым ты уничтожал жизни.
Она подняла руки, и в них появились сферы чистого света, размером с баскетбольные мячи, а Калигула съежился перед ней.
– Твоя сестра мертва, - презрительно насмехался Калигула, в последнем дерзостном акте. – Ты можешь жить со знанием того, что я насиловал ее тысячи раз, тысячью различными способами, после того, как обратил ее в вампира.
– Ты можешь умереть со знанием того, что Дейрдре все еще жива, - ответила Эрин. Потом она резко опустила руки, и сферы чистой энергии пронеслись по пространству между ними, ударив его в грудь в тот момент, когда Вэн бросил свой кинжал четко, прямо в самое черное вампирское сердце.
Калигула закричал криком проклятых, которым он определенно являлся, и Вэн наблюдал, как тот сгорает изнутри, голубое пламя вырвалось из его рта, глаз, носа прежде, чем он, наконец, взорвался.
Вэн рукой обхватил Эрин за талию и рывком оттащил ее назад и в сторону от разлагающегося вампира, но она набросила щит, и ни одна капля мерзкой кислоты не коснулась ни их, ни тела ее сестры.
– Она, правда, жива? – спросил Вэн.
Эрин внезапно упала, вся ее сила и признаки Богини исчезли. Он поймал ее и рубин прежде, чем они ударилась о пол.
– Она по-настоящему не умерла, но так близка к этому, что это значения не имеет, - рыдая, ответила Эрин. – Я хочу остаться с ней до конца. Вэн.
Слабый голос прервал воина, собиравшегося ответить. – В этом, может быть, нет необходимости.
Вэн рывком поднял голову и увидел Дэниела, медленно приближающегося к ним. – Я могу ей помочь, Эрин. Из того, что я слышал, тебе нужно принести рубин назад в Атлантиду.