Пробуждение каменного бога
Шрифт:
Желание убивать улетучилось. Он мог использовать Глика.
Убивать всегда проще, чем брать в плен. Ему придется ударить Глика и в то же время уберечь его от падения. И хотя Глик весил всего каких-нибудь сорок пять фунтов, он мог разбиться и даже погибнуть, упав с тридцатифутовой высоты. Улисс также должен быть уверен, что тот не сорвется и не увлечет его за собой.
Улисс подкрадывался очень медленно, боясь, что маленький человечек почувствует дрожание ветки под его ста сорока пятью фунтами. Но Глик, к счастью, сидел почти на самом кончике ветки. А он был еще на полпути, еще на толстой ее части. И вот, наконец, Улисс смог ударить Глика по
Полмили они прошли с максимальной скоростью. Улиссу выпала честь спускаться первым. Испарения окутали его, скрыв от глаз не только каких-то летучих, которые могли скоро появиться, но и от взглядов остальных. Из-за тьмы и тумана, поднимавшегося из пропасти, он едва видел на два фута перед собою. На его теле осели капельки воды и стало холодно. К тому же они сделали кору и пальцы скользкими.
Делать ничего не оставалось, как только идти вниз. Будь он один или же с людьми, которые не считали его богом, он остался бы перед туманом и попытал счастья в бою с летучими. Но он не мог снять свои полномочия или нарушить слово.
— Туман — это наша защита, — сказал он. — Но как всякая защита, он имеет свои недостатки. Как расплата за услуги. Он скроет нас от врагов, но в нем таится опасность. В нем скользишь и слепнешь.
Слишком медленно, подумал он, нащупывая под ногами опору. Его руки вцепились в нарост коры, одна нога оказалась в расщелине, а другая нога описывала круг в поисках выступа или щели. Наконец, нащупав выступ, он осторожно спустился, удостоверился, что держится надежно и потом двинулся дальше. Этот процесс повторялся уже бесконечное число раз, а потом сумрак растаял и он оказался на твердом карнизе.
Он пошел по нему, осторожно ощупывая каждый невидимый дюйм коры своими пальцами. Слева от него рокотал водопад, а рядом с левой ногой журчала вода. Когда что-то коснулось его он отпрыгнул и выхватил нож. Смутно он различил низкую и стройную фигурку Авины. Потом она подошла ближе, с черными и округлившимися глазами. Он убрал нож и она на секунду приникла к его груди. Ее мех был мокрым, но через минуту их тела стали согревать друг друга. Он обхватил рукой ее круглую головку и почувствовал влажные, шелковистые ушки, потом провел рукой по спине. Сейчас она казалась скорее водяной крысой, нежели восхитительным нежным пушистым существом, которое он знал когда-то.
Из тумана вынырнули фигуры остальных. Он отодвинулся от Авины, считая их по мере появления. Все.
Глик дернулся. Пока он казался неподвижным на протяжении всего спуска, как мешок картошки, но теперь решил, что было бы надежней подвигаться и на всякий случай разогнать кровь. Улисс снял его со спины и развязал на ногах ремни. Маленький человечек запрыгал вокруг на своих тонких ножках с громадными ступнями, в то время как два вагарондит стояли наготове, чтобы схватить его, как только ему вздумается взлететь или убежать.
Улисс осторожно вышел из тумана. Вершина водопада маячила в пятидесяти футах над головой. Летучих не было видно. Только кусты и склонившиеся деревья загораживали край верхней части ветки. Он обернулся и увидел, что ветвь тянулась по горизонтали насколько хватало глаз. Ничто не мешало им построить новые плоты и продолжить путешествие по потоку. Но им придется скрываться в джунглях, пока не наступит ночь. Они проспят часть дня, хотя придется потратить немного времени для охоты. Их запасы пищи сильно поуменьшились.
Поздно вечером, выспавшись, но страдая от голода, они организовали четыре охотничьих партии. Через час они забили безногого крокодила, выдру, двух больших рыжих коз и трех громадных обезьян.
Они хорошо поели этим вечером и каждый почувствовал себя куда лучше. Они спилили деревья, нарезали лиан, связали их вместе и вышли в плавание. Перед закатом они подошли к следующему спуску громадной ветви и следующему водопаду. Они спустились вниз, но не входили в испарения, а остались снаружи и к закату достигли русла следующего потока. После сна и охоты они построили новые плоты. Русло третьего потока лежало у основания Дерева или, как сказала Авина, у Подножия Вурутаны.
Обширные стволы, ветви и прочая растительность росла над головой на высоте до десяти тысяч футов, образуя густое переплетение, не пропускавшее ничего, за исключением нескольких солнечных лучей. Днем здесь царил глубокий сумрак, а по утрам и в полдень — ночь, которая словно шторм вороненых перьев наполняла пространство между гигантскими, погружавшимися в болото колоннами и подпорками.
Земля под деревом принимала извержения водопадов и ливней, которые не задерживались на ветвях, колоссальных листьях и растительности, которая произрастала на Дереве. Болото слагало основу Дерева, обширную, необозримо гнетущую топь. Глубина воды колебалась от одного дюйма до нескольких футов, достаточных, чтобы утопит человека. Из воды и грязи тянулось вверх множество странных, мерзко пахнущих, бледных и пятнистых растений.
Сумрак создавал кошмарные формы. Громадные куски коры, многие размером с бунгало, падали со стволов Дерева вниз, сгибая ветви и сучья и срывая другие, гигантские и подгнившие ошметки коры. Дерево, как Мировая Змея северной мифологии, сбрасывало свою шкуру. Кора, подгнившая, сорванная и затем упавшая на вершины могучих ветвей, либо разлагалась, сгнивая там до конца, либо летела вниз и подобно холодным, черным падающим звездам, шлепалась в воду или жижу болот. Там, полузатонувшая, она сгнивала окончательно, а насекомые и паразиты, которые кишели в этом сумеречном мире, буравили громадные массы обломков, делая их своим домом.
Там жили длинные, тонкие, трупного цвета черви с волосатыми головами; жуки, окрашенные в темно-синий цвет и вооруженные громадными рогами; длинноносые землеройкоподобные создания с саблезубыми клыками; бледно-желтые скорпионы; ярко-красно-темно-черные змеи с крошечными рожками, венчающими их трехгранные головы; многоногие, мягкотелые, с дюжиной антенн, длинные существа, которые, когда до них дотрагивались, выделяли с громким хлопком мерзкий вонючий газ и множество других отвратительных тварей. Повсюду в сумраке высились гигантские обломки коры, словно валуны, оставленные ушедшим ледником, где кишела ядовитая паразитическая жизнь.