Пробуждение Левиафана
Шрифт:
«Ариадна.
Поступай как хочешь.
Миллер рассмеялся и поднял бутылку, обращаясь с молчаливым тостом к экрану. Они знали, куда больнее ударить, но Джули выдержала удар. Если ему случится найти ее и отправить обратно, это будет плохой день для них обоих. Для всех.
Он допил пиво, бросил бутылку в люк утилизатора и открыл последнее сообщение. Он всерьез боялся прочитать о судьбе «Бритвы», но знать все, что можно, было его работой.
«Джули!
Это не шутка. И не очередной драматический каприз матери. У меня есть надежные сведения, что Пояс становится очень небезопасным местом. О том, что нас разделяет, можно поговорить позже.
РАДИ СОБСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ВОЗВРАЩАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО».
Миллер нахмурился. Гудел воздуховод. Снаружи пронзительно свистнул кто-то из местных мальчишек. Миллер постучал по экрану, закрыл папку «Никтоневиноват» и снова открыл ее.
Сообщение пришло с Луны за две недели до того, как Холден и «Кентербери» подняли стяг войны между Поясом и Марсом.
Дополнительная работенка становилась интересной.
Глава 9
Холден
— Те корабли так и не отвечают, — сказала Наоми, набирая на панели связи последовательность символов.
— Я и не ждал, что ответят. Просто хочу показать «Доннаджеру», что мы озабочены преследованием. Пока что мы просто прикрываем задницы, — ответил Холден.
Наоми распрямилась, хрустнув позвонками. Холден достал из лежащей на коленях коробочки протеиновую плитку и кинул ей.
— Поешь.
Она содрала обертку, а тем временем Амос, поднявшись по трапу, занял место рядом с нею. Его комбинезон засалился до блеска. Как и у остальных: три дня в тесном челноке не способствовали соблюдению личной гигиены. Холден поднял руку и с отвращением поскреб в жирных волосах. На «Рыцаре» не было места для душа, а в раковины, приспособленные к невесомости, голову не засунешь. Амос решил проблему с мытьем волос, сбрив их подчистую. Теперь его лысину окружало кольцо щетины. Наоми каким-то образом умудрилась сохранить волосы блестящими и не особенно жирными. Холден хотел бы знать, как ей это удалось.
— Дай и мне пожевать, старпом, — попросил Амос.
— Капитан, — поправила Наоми.
Холден бросил плитку и ему. Амос подхватил ее и с отвращением уставился на длинный узкий пакетик.
— Черт подери, босс, я отдал бы левый орешек за еду, что не походила бы на какашку. — Он стукнул своим брикетом о плитку Наоми — будто чокнулся рюмками.
— Скажи лучше, как у нас с водой, — сказал Холден.
— Ну, я весь день ползал между обшивками. Закрепил всюду, где можно было, а где нельзя — наляпал эпоксидки, так что мы больше не подтекаем.
— И все равно воды в обрез, Джим, — вмешалась Наоми. — Система переработки на «Рыцаре» дерьмовая. Никто не думал, что понадобится две недели превращать отходы пяти человек во что-нибудь съедобное.
— В обрез — не так страшно. Просто научимся не замечать, как мы воняем. Я боялся услышать: «И близко не достаточно».
— Вот, кстати, пойду к себе, побрызгаюсь еще дезодорантом, — сказал Амос. — После того как я день провел в корабельных кишках, ночь не спал от собственной вони.
Он проглотил последние крошки, причмокнул, шутливо облизнулся и, выбравшись из кресла, поплыл к трапу. Холден откусил кусочек от своей плитки. На вкус — как сальный картон.
— Как там Шед? — спросил он. — Что-то он притих.
Наоми нахмурилась и отложила начатую плитку на панель.
— Я как раз хотела об этом поговорить. С ним нехорошо, Джим. Из всех нас он тяжелее всех переносит… то, что случилось. Вы с Алексом оба флотские. Вас учили мириться с потерями. Амос так давно летает, что, верь не верь, теряет уже третий корабль.
— А ты выкована из стали и титана, — закончил Холден, почти не шутя.
— Не совсем. Процентов на восемьдесят, самое большее на девяносто, — слабо улыбнулась Наоми. — Но я серьезно думаю, что тебе надо с ним поговорить.
— И что я скажу? Я не психиатр. Флотский вариант требует напомнить о долге, славных жертвах и мести за павших. Не слишком хорошо работает, когда твоих друзей убили без видимых причин и у тебя мало шансов расплатиться.
— Я не говорю, что ты должен привести его в порядок. Просто поговори.
Холден поднялся и отдал честь.
— Да, сэр. — И уже от трапа добавил: — Еще раз спасибо, Наоми. Я действительно…
— Знаю. Иди, будь капитаном, — сказала она, отворачиваясь к панели и вызывая к жизни экран. — А я еще помашу нашим соседям.
Холден нашел Шеда в крохотном госпитальном отсеке «Рыцаря». Честно говоря, отсек больше походил на чулан. Между усиленной койкой, шкафчиками с оборудованием и полудюжиной встроенных в стену приборов едва оставалось место для табурета, прикрепленного к полу магнитными ножками. На нем и сидел Шед.
— Эй, дружище, войти можно? — спросил Холден. «Я и вправду сказал: „Эй, дружище“?»
Шед пожал плечами и вызвал на стенную панель список оборудования, просматривая содержимое шкафчиков. Притворился, будто занят делом.
— Послушай, Шед, нас всех сильно ударило это дело с «Кентербери», и ты… — начал Холден. Шед обернулся, держа в руках белый тюбик.
— Трехпроцентный раствор уксусной кислоты. Понятия не имел, что здесь такое есть. На «Кенте» кончился, а у меня было трое с ГБ, которым он бы пригодился. Интересно, зачем его запасли на «Рыцаре», — протянул Шед.