Пробуждение мёртвых богов
Шрифт:
После урока финансовой грамотности девушка опять ушла в себя, но уже не так далеко, а я задался вопросом, откуда у неё такие познания?
В общем, до захода мы основательно прошлись по рынку, где я купил множество важных вещей. Заскочив в ремесленную лавку, приобрёл лопату, моток верёвки, рулон крепкой ткани, иглу с нитками и набор инструментов для телеги. Так же взял тёплые покрывала, котелок и нечто, напоминавшее огниво. Пользоваться им было вроде не очень сложно. После этих покупок я почувствовал себя увереннее, появилось ощущение, что теперь я гораздо лучше готов к различным трудностям, которые могут настичь меня в пути. Затем
До окончания дня следовало сделать ещё одну важную вещь – навестить цирюльника и привести себя в порядок, поскольку на мой внешний вид уже начинали коситься. Используя аналогии XXI века, я походил на заросшего бомжа в дорогом отглаженном костюме. Помочь с поиском мастера вызвался хозяин гостевого дома. Как мне показалось, это был его знакомый, с которым они поделили в несколько раз завышенную оплату. Что поделать, пока я освоюсь в этом мире, придётся смириться с фактом, что меня будут «разводить» на деньги. И, хотя Марина немного помогла разобраться в монетной системе, она не могла знать весь ценовой спектр услуг, особенно – на бритьё и стрижку.
С другой стороны, я готов был сейчас переплатить за то, что хозяин брал на себя, по сути, многие организационные моменты, не задавая лишних вопросов. Все были в выигрыше: он получал лишнюю монету с «незадачливого путешественника», а я – возможность обрести нужную информацию и нужный сервис в условиях полного незнания современных реалий.
В итоге, весьма напыщенный, но крайне искусный мастер побрил меня и постриг на римский манер. Меня никогда до этого не брили, дома я всегда сам брился каким-нибудь станком с тремя лезвиями, а здесь впервые узнал каково это, когда кто-то водит по твоему горлу опасной бритвой. Признаться, крайне необычные ощущения, но в отличие от процесса, результат мне однозначно понравился. Настолько гладкой последний раз моя кожа была, пожалуй, лет в пятнадцать. В процессе стрижки мы немного разговорились с цирюльником. Он рассказал о городе, о том, что раньше этот регион имел гораздо более тесные связи с Римом, чем сейчас. Теперь, по его словам, многие семьи постепенно покидали Олисипо. Это не быстрый процесс, он длится уже несколько поколений.
– Вы видели заброшенный дом, к востоку отсюда? – спросил меня цирюльник.
– Да, он ещё привлёк моё внимание – выглядит давно покинутым.
– Так и есть, – кивнул он, – там жила семья Касия Бантея, купца. Они съехали довольно давно, лет тридцать назад, несмотря на то что рядом с нами до сих пор проходят богатые торговые маршруты. И когда его спросили, он ответил, что никакие маршруты не помогут ему, когда город возьмут варвары. Можете себе представить?
Что именно представлять я не знал. Варваров, берущих штурмом маленький, провинциальный город? Легко! Купца, семью которого насилуют и убивают на его глазах, а затем принимаются за него? Тоже не сложно представить.
– А вы не согласны с ним? – уточнил я.
– Если бы дикарям нужен был наш городок, они давно бы всё сделали, – невозмутимо ответил мой собеседник, – настоящей римской власти тут давно нет, одно только название. Если они возьмут город, в Сенате какое-то время поговорят об этом, император пообещает месть и правосудие, а потом они все силы бросят на более насущные задачи, мы ведь слишком далеко от столицы. Так что зря Касий сбежал. Дом его никто не купил до сих
Я промолчал. Мне была совершенно неясна такая логика, по которой если до этого не собрались нападать, то и не нападут. Кроме того я знал, чем в итоге всё закончится, но сообщать об этом, естественно, не собирался. А вот дом меня заинтересовал. После того, как я решу вопрос с документами, мне нужна будет какая-то база, куда я смогу перенести свои сокровища и где смогу жить сам, хотя бы несколько лет, пока не подготовлюсь к побегу в Восточную империю.
– А кто занимается вопросами продажи, если сам купец уехал вместе с семьёй? – решил я разведать обстановку.
– У них договор с местными властями вроде был, подробностей не знаю. Но в первое время, когда кто-то интересовался покупкой дома, все шли к управляющему.
Сделав финальный штрих ножницами, цирюльник придирчиво оглядел меня и одобрительно кивнул. По его команде мне принесли некое подобие зеркала, в которое я попробовал оглядеться. Но в размытых контурах было сложно что-то разобрать, поэтому я просто согласился с тем, что доволен результатом, после чего расплатился и направился к выходу. Теперь нужно было выспаться перед дорогой.
Предрассветная муть только начинала рассеиваться, давая возможность разглядеть пустую в это время дорогу. Лошадь неспешно тянула незагруженную телегу, погромыхивая по небольшим выбоинам и камешкам. Почему-то было очень тихо – не щебетали птицы, не колыхалась листва на деревьях.
Впереди, на дороге замаячила какая-то фигура. Стоит на двух ногах, значит, человек. Я подтянул поближе к себе меч. Стало не по себе – неужели снова нарвался на отряд варваров, а это их разведчик. Сейчас он махнёт рукой, и на дорогу выбегут его товарищи. Меня, нелепо размахивающего мечом, стащат с телеги, и под дружный хохот ткнут кинжалом под рёбра, а бедную Марину опять продадут в рабство, предварительно надругавшись над ней…
Впрочем, меня тоже могут не убить: молодой, хороший раб стоит немало! Господи, опять то же, опять перебор вариантов из набора молодого попаданца: убьют, или сволокут на рынок: «А вот, кому раб? Сильный, здоровый, молодой! Налетай, подешевело!» Ну уж нет! Если мне не удастся отбиться своим мечом, я лучше засажу его себе под рёбра! Сдохну, но рабом не стану!
Фигура неспешно приближалась, не проявляя пока никаких враждебных намерений. Я оглянулся, чтобы посмотреть, что делает Марина, но её в телеге не было. Убежала? С одной стороны, это хорошо, хоть она спасётся, а с другой – бросила меня в опасности, даже не попытавшись помочь. Настоящие товарищи так не поступают… Не поступают… Товарищи…
Сглотнув вязкую слюну, я отогнал навязчивую мысль о настоящих товарищах, и попытался разглядеть приближающегося ко мне мужчину. Пожилой, лет шестидесяти, грузный, похоже, что безоружный… Одет в обычную одежду этих времён, на груди какое-то тёмное пятно. Мужчина поднял на меня взгляд, и я похолодел: это был Максим Викторович Романов, собственной персоной.
Он улыбнулся какой-то бледной улыбкой, и тихо произнёс:
– Здравствуй, Алёшенька! Ты, я вижу, не потерялся в этом мире? Вон какой: одетый по последней моде, побритый, постриженный. Лошадкой разжился, по делам едешь… Далёко ль собрался, добрый молодец?