Пробуждение тигра - исцеление травмы
Шрифт:
Интерпретируя травматические симптомы, можно придти к неверным выводам, что также может производить разрушительный эффект. Печальные последствия могут возникнуть, если неправильное истолкование симптомом заставит человека поверить в то, что в детстве он подвергался сексуальному, физическому или даже ритуальному насилию, в то время как ничего подобного с ним не происходило. Я ни в коем случае не утверждаю, что насилия такого рода не существует. Огромное количество детей из любых общественных прослоек каждый день страдает от вопиющего насилия. Многие из них не помнят об этом до тех пор, пока не становятся взрослыми. Однако в следующих главах я объясню, что динамика развития травмы такова, что она может вызывать пугающие и странные «воспоминания» о прошлых событиях, которые кажутся абсолютно реальными, но, тем не менее, никогда не происходили.
Огромное количество ложной информации о травме, способах ее лечения и перспективах выздоровления травмированного человека просто поражает воображение. Даже многие профессионалы, специализирующиеся
Каждый из нас имеет переживания, которые на словах выглядят намного бледнее, чем в жизни. Пытаясь отделаться от них, мы говорим: «этого не поймешь, пока сам не испытаешь». Травма является подобным переживанием. Слова не могут передать тех мучений, которые испытывает травмированный человек. Эти страдания настолько сильны, что описать их невозможно. Многие травмированные люди чувствуют себя живущими в своем собственном, маленьком аду, который другим людям не может даже и присниться. И хотя это не совсем так, но все же в таком восприятии есть доля истины. Вот краткое описание того, с чем борется травмированный человек: «Я не знаю, есть ли что-нибудь, чего бы я ни боялся. Мне страшно утром вставать с постели. Мне страшно выходить из дома. Я до ужаса боюсь смерти… не того, что я когда-нибудь умру, а того, что я умру в ближайшие несколько минут. Я чувствую злость — и свою, и чужую, я чувствую ее даже тогда, когда ее на самом деле нет. Я боюсь быть отвергнутым и/или оставленным. Меня страшат и успех, и неудача. Каждый день я чувствую боль в груди, покалывание и онемение в руках и ногах. Практически ежедневно у меня бы — воют спазмы, иногда похожие на менструальные, а иногда — гораздо более болезненные. Боль не покидает меня почти никогда. Я чувствую, что больше так продолжаться не может. У меня болит голова. Я все время нервничаю. У меня затрудненное дыхание, учащенное сердцебиение, дезориентация в пространстве и чувство паники. Мне постоянно холодно, а во рту все время пересыхает. Мне трудно глотать. У меня нет ни энергии, ни желания что-либо делать, а если мне все же удается чего-то достичь, я не чувствую удовлетворения. Я чувствую себя подавленной, сбитой с толку, потерянной, беспомощной и безнадежной, и это продолжается каждый день. У меня появились вспышки гнева и депрессии, с которыми я не могу справиться».
Если это ранит тебя, скрой это.
Так как симптомы и эмоции, связанные с травмой, могут стать экстремальными, большинство из нас (и наших близких) испытывает к ним отвращение и пытается подавить эти интенсивные реакции. К сожалению, это всеобщее игнорирование может препятствовать исцелению. Наша культура страдает от недостатка терпимости к эмоциональной уязвимости травмированных людей. Мы слишком мало времени уделяем переживанию событий, эмоционально захвативших нас. Нас постоянно вынуждают слишком быстро приспосабливаться к последствиям ситуации, которая шокировала нас.
Игнорирование настолько характерно для пашей культуры, что оно уже стало своеобразным клише. Как часто вы слышали такие слова: «Соберись, все уже кончилось. Ты должен это забыть. Переноси это с улыбкой. Пора тебе вернуться к нормальной жизни».
Наша способность правильно реагировать на грозящую нам опасность зависит от целого ряда различных факторов:
Само событие. Насколько сильно оно угрожает нам? Как долго оно продолжается? Как часто оно повторяется? Угрожающие события, которые очень интенсивны и продолжительны, приносят самые большие проблем. Несчастные случаи, несущие большую угрозу для жизни, которые часто повторяются (но с небольшим промежутком), могут создавать такие же проблемы. Война и насилие в детском возрасте являются самыми распространенными примерам и травматических событий, которые зачастую превосходят индивидуальные ресурсы выживания.
Жизненные обстоятельства личности в момент травматического события. Поддержка (или ее отсутствие) со стороны семьи или друзей может оказать на нас огромное влияние. Важно также учитывать то, что слабое здоровье, постоянный стресс, переутомление или плохое питание также подтачивают наши силы.
Индивидуальные физические особенности. Некоторые люди в конституциональном (генетическом) отношении являются более устойчивыми к стрессовым событиям, чем другие. Сила, скорость и общая физическая форма в некоторых случаях также могут иметь большое значение. Еще важнее — возраст человека, или уровень его физиологического развития и устойчивости. Остаться одному в холодной комнате для младенца будет просто невыносимо, ребенка постарше это может напугать, десятилетнего ребенка это расстроит, а подростку или взрослому человеку это будет просто слегка неприятно.
Способность к обучению. Младенцы и маленькие дети, или любой другой человек, у которого нет достаточного опыта и умения, чтобы справиться с угрожающей ситуацией, в гораздо большей степени подвержены травматическому воз действию. В примере, приведенном выше, подростку или взрослому человеку не только будет легче вынести холод и одиночество, но они смогут также протестовать, поищут какой-нибудь обогреватель, попытаются выйти из комнаты, надеть теплый свитер или просто начнут растирать руки. По подобные действия будут во многих отношениях недоступны для маленького ребенка или младенца. Именно поэтому многие травматические реакции часто уходят своими кор нями в раннее детство. Очень важно помнить о том, что сила травматической реакции не зависит от того, как выглядит вызвавшее ее событие в глазах любого другого человека.
Индивидуально переживаемое ощущение своей способность противостоять опасности. Некоторые люди чувствуют себя совершенно способными защититься от опасности, в то время как другие — нет. Это переживаемое чувство уверенности в собственных силах имеет очень большое значение, и оно определяется не только теми доступными нам ресурсами, которые помогают нам справиться с ситуациями угрозы. Эти ресурсы бывают внутренними и внешними.
Внешние ресурсы. Все то, что может предоставить нам окружающая среда в плане потенциальной защиты (напр., высокое и крепкое дерево, камни, узкая расселина, хорошее убежище, оружие, друг, готовый помочь), укрепляет наше внутреннее ощущение полноты своих ресурсов, если уровень нашего развития достаточен, чтобы мы могли воспользоваться преимуществами всего этого. Для ребенка таким внешним ресурсом может стать взрослый, который относится к нему с уважением, а не унижает его, или этим ресурсом может быть безопасное место, где нет никакого насилия. Внешние ресурсы (особенно для детей) могут быть любого вида — животное, дерево, мягкая игрушка или даже ангел.
Внутренние ресурсы. Внутреннее ощущение человеком самого себя может быть подвержено влиянию сложной совокупности ресурсов. Они включают в себя психологические установки и переживания, но, что еще важнее, сюда входят инстинктивные реакции, известные как природные планы действий (innate action plans), которые являются глубокой и неотъемлемой частью нашего организма. Все животные, включая и людей, используют эти инстинктивно принимаемые решения, чтобы увеличить свои шансы на выживание. Они похожи на заданные программы, которые управляют всеми нашими базовыми биологическими реакциями (такими, как еда, сон, репродукция и защита). Нервная система здорового человека выдвигает вперед эти природные планы действий защиты всякий раз, когда появляется какая-либо угроза. Например: когда, ваша рука вдруг резко поднимается вверх, чтобы защитить вас от незамеченного вами (вашим сознанием) мяча, летящего прямо на вас, или, когда вы наклоняетесь за долю секунды до того, как врезаться в низко растущую ветку. Прирожденные планы действий включает в себя также реакции борьбы или бегства.
Можно привести более сложный пример. Одна женщина рассказала мне следующую историю: однажды она возвращалась домой, на улице было темно. Вдруг она увидела двух мужчин, приближающихся к ней с противоположной стороны улицы. Что-то в их поведении сразу же показалось ей странным, и женщина насторожилась. Подойдя к ней поближе, двое мужчин разделились: один из них пошел ей наперерез через дорогу, а другой попытался обогнуть ее сзади. Подозрения женщины теперь получили подтверждение: она в опасности. Ее сердце забилось сильнее, она насторожилась еще больше и стала лихорадочно подыскивать в уме оптимальный выход из положения. «Нужно ли ей закричать? Или побежать? А если бежать, то куда? И что ей кричать?», — разные варианты вихрем крутились у нее в голове. У нее было слишком много возможностей, из которых надо было выбрать всего одну, но времени на это уже не хватало. Напряжение расло, и ее инстинкты взяли верх. Так и не приняв сознательного решения, как ей поступить, женщина вдруг обнаружила, что уже движется через дорогу навстречу первому мужчине, шагая быстро и уверенно. Явно пораженный ее храбростью, мужчина свернул в сторону, изменив направление. Второй мужчина скрылся в тени где-то позади нее, когда его сообщник потерял свою стратегическую позицию. Они — в замешательстве. Она — в безопасности.
Благодаря тому, что эта женщина смогла довериться своим инстинктам, она не была травмирована. Несмотря на первоначальное замешательство и неуверенность в том, что же ей предпринять, она последовала своей природной реакции самозащиты — одному из природных планов действий — и успешно смогла избежать нападения.
Похожее поведение проявил также пес Миша, двухлетняя сибирская лайка, о котором рассказывается в восхитительной книге Элизабет Томас «Скрытая собачья жизнь». Гуляя однажды вечером, Миша столкнулся с огромным и злым сенбернаром, преградившим ему путь, и пес оказался в западне между этим сенбернаром и шоссе, которое находилось с другой стороны: «… всего несколько секунд ситуация казалась Мише безнадежной, но потом он с блеском вышел из положения. С гордо поднятой головой, небрежно повиливая хвостом, уверенно держа его кверху, словно знамя, он легким галопом двинулся прямо на сенбернара». И для той женщины на темной улице, и для Миши, успешное разрешение их проблемы было продиктовано инстинктивными планами действия.