Пробуждение Ваирагии
Шрифт:
— Садись тут и медитируй. Ни на что не отвлекайся! — сказал наставник Гаран у входа в главное здание храма, а сам направился к настоятелю.
Легко сказать — «не отвлекайся». Что мне теперь делать со всей этой фигнёй? Довериться ордену полностью и рассказать о себе?
«Даже не думай об этом!» — раздался в моих мыслях рёв Талгаса, и я вздрогнул от неожиданности.
Зачем так пугать-то? Я думал, что мы сможем говорить только во сне.
«Во сне проще. Не привлекаем внимание ни союзников, ни врагов. Сейчас это вынужденная мера. У нас не так много
Хоро…
«И не перебивай! Тебя могут проверить — сколь далеко распространяется твоя сила. Через сколько риесов сможет пробиться твой дар. Ваирагия не признаёт никаких риесов, так что она будет преодолевать круг за кругом до тех пор, пока ты способен черпать силу извне. Это опасно для союзников — хранители, как и все человеческие маги, не могут использовать растворённый в пространстве эфир, но именно он и восстанавливает их внутренние резервы. Если опустошишь силу пространства, пусть она и восстанавливается со временем, пусть тебе и не доступны пока глубокие слои эфира, но некоторое время хранители не смогут восполнять силы. Они станут слабее, уязвимее. Враг может этим воспользоваться. Это опасно и для тебя — оставшись без эфирной подпитки, ты вновь по неопытности можешь выжечь весь свой внутренний резерв и упасть в обморок. Всё. Я замолкаю. Поговорим ещё, когда заснёшь».
Так… а почему нельзя довериться хранителям, так и не сказал.
«Привлечёшь внимание галамиров, а затем и сэнайнов. Те поймут, что ты сын Грайда — сын отступника, и тогда кто-нибудь обязательно захочет тебя убить. Всё. Остальные вопросы на потом…»
Твою ж! Ладно… дождусь вечера. Надеюсь, до того времени я не накосячу ещё больше.
Так… Моя проблема в том, что я не могу сдерживаться. Если речь идёт о ваирагии света, то тут всё в порядке — я легко её контролирую. Но стоит обратиться к силе стихии через трансформацию света в пламя, то не могу сдержать рвущийся ко мне со всех сторон поток. Мне только и остаётся дать ему пройти дальше, словно я какой-то проводник. Если попытаться удержать, даже не представляю, что произойдёт тогда. Я сам воспламенюсь? Не хотелось бы сгореть в собственном огне.
— Вставай, Гиртан, — вернувшись, говорит наставник Гаран.
Мальчик открывает глаза, поднимается и поднимает взгляд на учителя, рядом с которым стоит да ухмыляется в бороду настоятель Гирард.
— За мной, в центр площадки, — Гаран идёт вперёд, поманив за собой ученика.
Настоятель, чуть отстав, идёт вслед за ними.
Добравшись до середины площадки, Гаран жестом приказывает мальчику остановится. Хранитель опускается на колено, отстёгивает от пояса мешочек и высыпает его содержимое, затем направляет ладонь на образовавшуюся на полу горку чёрного порошка. Спустя миг от руки хранителя во все стороны расходятся волны, камень вместе с истолчённым милеритом повинуются магической воле, и вот вокруг Гарана образуется девять колец, каждое из которых заполнено тонким слоем сдерживающего магию металла.
— Садись в центр, Гиртан, — учитель указывает пальцем на первый круг.
Мальчик, тихо вздохнув, идёт вперёд, проходит мимо Гарана и садится на землю, скрестив ноги.
Настоятель и наставник отходят за границы девятого кольца.
— Ты знаешь, что делать, малчик, — кряхтит Гирард, поглаживая бороду, и шепчет самому себе: — Ну давай. Удиви нас снова…
Проклятье! Проклятье! Проклятье!
Если я ничего не сделаю, то это будет очень странно выглядеть. Если же воспользуюсь ваирагией, то выжгу все девять колец! И что получится? Буду сравним по силе с наставником Гараном? Разве только в магии, но опыта у него однозначно больше, гораздо больше! В поединке один на один учитель меня уделает, даже не вспотев. Но дело не в этом. Я стану для них какой-то диковинкой, которую следует изучить. Мне нельзя прорываться сквозь все кольца. Твою мать! Чувствую, что сейчас на меня смотрят все и ждут… ждут чего-то. Чуда? Моего провала? Если б я только смог вырубиться… Да, точно! Агисиран говорила, что я опустошил весь свой внутренний источник.
Так… Попробуем.
— Меня защищает пламя Риданис, — шепчу так тихо, что даже сам себя еле слышу. — Сэн…
Первое кольцо вспыхивает белым огнём. За ним тут же второе, третье, четвёртое, а затем вокруг мальчика взрывается столб сияющего пламени, устремляется в небо, но замирает на высоте трёх этажей и опадает.
Гиртан теряет сознание, заваливается на бок. Слышится глухой стук — голова мальчика ударилась об пол, и спустя миг кольца белого огня гаснут.
Наставник Гаран делает шаг вперёд — хочет забрать мальчика из круга, но настоятель останавливает его, преградив путь рукой.
— Какой интересный ученик нам попался, — он качает головой. — Надо же, надо…
Остальные пять колец вдруг вспыхивают чёрным огнём. Жар встаёт такой, что заставляет хранителей отскочить подальше.
— Очень интересный ученик, — Гирард улыбается, поглаживая бороду.
Гаран стоит с открытым ртом, видя, как плавится да стекленеет камень тренировочной площадки. Сначала белое пламя, теперь чёрное?! Да ещё столь горячее!
— Мастер!
— Спокойнее, брат Гаран.
— Но там же Гиртан!
— Отойдём подальше. Думаю, чёрный огонь его просто защищает.
— Что?! Но как…
— Просто отойдём.
Стоило хранителям отдалиться, как пламя стало слабеть, а затем и вовсе погасло. Однако камень вокруг мальчика оплавился, и сейчас воздух нервно дрожит от жара, поднимающегося от пяти внешних остекленевших колец.
— И что теперь будем делать, мастер?
— Ничего, — настоятель Гирард пожимает плечами. — Пусть паренёк восстановит силы, придёт в себя, тогда и поговорим с ним. Ты иди к остальным ученикам, Гаран. Вдруг и они смогут нас удивить.
— Я что-то в этом сомневаюсь, — бросает наставник первогодок, но не смеет противиться приказу и уходит к ученикам.
— Надо же, надо же, — выдыхает Гирард; оставшись в одиночестве, он садится на пол и скрещивает ноги. — Теперь подождём. Очень интересно…
Настоятель усмехается, в его глазах вспыхивают и гаснут задорные огоньки — он снова чувствует себя маленьким юнцом, который раньше жаждал постичь секреты магии.
И вновь вокруг сплошной мрак. Я не вижу и не чувствую себя, но точно осознаю, что я — есть. И при этом мне сейчас так легко и хорошо. Слово я и есть этот мрак. Вездесущий, всеобъемлющий. Тьма, способная проникнуть куда угодно, стать чем угодно, стоит лишь захотеть…
— Что ты наделал?! — раздаётся со всех сторон рёв Талгаса.
А что я должен был сделать?!
— Болван! Ты разрушил печать Адари. Теперь ничто не сдерживает твою тёмную ваирагию! Тебя легко найдут, вычислят и прикончат!
Плохо. Но… я ведь не специально это сделал! Я даже не знал, что делаю!
— Болван! Самый что ни на есть настоящий!
Талгас, откуда я мог знать?!
— Ладно… — мой собеседник тяжело вздыхает. — Проникну к вам в дом, когда будешь спать и наложу печать повторно. Мою будет сложнее разрушить. Тьма! Ну надо же так умудриться! Хотя… это было неожиданно. Но теперь хранители от тебя не отстанут. Будут выяснять, кто же ты на самом деле и откуда такой непонятный взялся.