Пробуждение
Шрифт:
Дурнота быстро прошла, и миссис Понтелье, вполне естественно, подумала, что работа воображения послужила ее источником, поскольку лицо подруги не теряло своего розового оттенка.
Эдна долго смотрела вслед белокурой красавице, когда та прошла по длинной галерее со всей возможной грацией, свойственной, как иногда предполагается, королевским особам. Ее малютки бросились ей навстречу. Двое вцепились в белую юбку, третьего Адель взяла из рук няни и понесла, одновременно шепча всякие нежности. Хотя доктор, как все уже знали, запретил ей поднимать что-либо тяжелее булавки.
– Вы идете купаться? –
– О нет! – ответила Эдна с оттенком нерешительности. – Я устала… Думаю, нет.
Она оторвала взгляд от лица молодого человека и устремила в сторону залива, звучный рокот которого доносился до нее нежным, но властным призывом.
– О, пойдемте! – настаивал Роберт. – Не надо пропускать купание. Давайте же. Вода сейчас изумительная, вы не почувствуете холода. Пойдемте.
Он протянул руку за большой соломенной шляпой Эдны, висевшей на крючке рядом с дверью, и надел ее ей на голову. Молодые люди спустились по ступенькам и направились вместе в сторону пляжа. Солнце опустилось совсем низко к горизонту, а морской ветерок был нежным и теплым.
Глава VI
Эдна Понтелье не смогла бы объяснить, почему, желая пойти на пляж с Робертом, она сначала отклонила его предложение, а потом послушно подчинилась одному из двух противоположных побуждений, подталкивающих ее к решению.
Некий свет начал смутно зарождаться в ней – тот свет, что, указывая путь, налагает на него запрет.
В тот период Роберт лишь смущал молодую женщину, подталкивал к мечтам, к размышлениям, к неясной тоске, овладевавшей ею в полночь, когда она предавалась слезам.
Иными словами, миссис Понтелье начинала осознавать свою роль в мироздании – роль человеческого существа – и признавать свои отношения как личности с миром вокруг нее. Тяжкое бремя мудрости как будто опустилось на душу молодой женщины двадцати восьми лет – мудрости, возможно, большей, чем та, что Святой Дух обычно предпочитает удостаивать женщину.
Однако начало всех вещей всегда неясно, запутанно, хаотично, оно тревожит и пугает. Немногие из нас преодолевают такое начало! И как много душ погибает в этом стремительном водовороте!
Голос моря соблазнял. Неумолчный, требовательный, рокочущий, он призывал побродить какое-то время в безднах одиночества, затеряться в лабиринтах внутреннего самосозерцания.
Голос моря говорит с душой. Прикосновение волны чувственно, оно заключает плоть в свои нежные объятия.
Глава VII
Миссис Понтелье не была склонна делиться секретами, откровенность всегда была чертой, противоречащей ее натуре. Даже ребенком она жила своей жизнью, не выставляя ее напоказ. Уже в самом раннем возрасте девочка инстинктивно постигла двойственность жизни: внешнее существование, которое всегда приспосабливается, и внутренняя жизнь, которая постоянно сомневается и задает вопросы.
В это лето на Гранд Айл Эдна начала потихоньку приподнимать покров сдержанности, которым всегда окутывала себя. Это могло происходить – должно было происходить! – по причине чьего-то влияния, как незаметного, так и очевидного, побуждавшего ее к
Однажды утром две молодые женщины отправились вместе на пляж под руку, раскинув над собой огромный белый зонт. Эдна убедила Адель оставить детей дома, но не смогла уговорить ее отказаться взять с собой маленький сверток с рукоделием, который та умолила позволить опустить на дно сумочки. Каким-то непостижимым образом они сумели сбежать от Роберта.
Прогулка на пляж была довольно продолжительной. К пляжу вела длинная песчаная тропа, по обеим сторонам которой тут и там встречались заросли кустарника, часто небезопасные для гуляющих.
Вокруг с обеих сторон тропы простирались желтые поля ромашки. Чуть дальше тянулись многочисленные огороды, периодически перемежающиеся небольшими плантациями апельсиновых и лимонных деревьев. Вдалеке на солнце поблескивала темно-зеленая рощица.
Обе молодые женщины не были маленького роста, но формы мадам Ратиньоль отличались большей женственностью. Прелесть Эдны Понтелье доходила до вас постепенно. У нее было очень стройное тело, и временами молодая женщина принимала крайне соблазнительные позы, однако в них не было ничего искусственного, общепринято модного. Случайный неразборчивый наблюдатель мимоходом не остановил бы взгляда на Эдне. Но, проявив больше интуиции, он бы обязательно разглядел благородную красоту пластики и грациозную строгость движений, благодаря чему Эдна Понтелье всегда выделялась в толпе.
Этим утром она оделась в прохладное муслиновое платье, белое, с коричневой полосой, вьющейся по всему подолу. Льняной воротничок и большая соломенная шляпа дополняли туалет.
Миссис Ратиньоль, в большей степени озабоченная цветом лица, накинула на голову кисейную вуаль. Она надела удлиненные перчатки из тонкой кожи, которые защищали запястья. На ней было платье чисто-белого цвета с мягкими кружевными оборками. Платье очень шло ей и подчеркивало великолепную фигуру и яркую красоту Адель.
Вдоль пляжа располагались в ряд домики простой, но прочной конструкции, снабженные узкими защитными мостками, выходящими к воде. Домики состояли из двух кабинок, и каждой живущей в пансионе семье была отведена такая кабинка, снабженная всеми необходимыми принадлежностями для купания и прочими удобствами, которые могут быть полезны постояльцам. Обе дамы не имели намерения купаться, они просто прогуливались вдоль воды. Кабинки Понтелье и Ратиньолей находились под одной крышей.
Миссис Понтелье захватила с собой ключ в силу привычки. Отперев дверь своей кабинки, она вошла внутрь и вскоре появилась с ковриком, который расстелила на мостках, и двумя огромными волосяными подушками, покрытыми жесткими полотенцами. Подушки она прислонила к стенке домика.