Пробуждение
Шрифт:
— Как тебе эти декорации? — Неожиданный вопрос Линды прервал мои размышления.
— Какие декорации? О чём ты? — Я непонимающе уставился на неё. В очередной раз она говорила загадками.
— Ну вот всё, что нас здесь окружает, — Линда обвела руками помещение, — эти стены в виде сплошного экрана, модель ковчега… Ведь всё это сделано специально для нас, точнее, не только для нас с тобой, а для людей в общем. Для тех, кто решится посетить эту станцию.
— Мне кажется, я догадываюсь, к чему ты клонишь. ИскИну станции все эти приспособления не требуются. Так ведь?
— Угадал, я действительно именно это имела в виду.
— Тогда обстановка этого помещения является типичным примером проявления заботы о людях со стороны ИскИнов. Но скажу тебе честно, вся эта информация, которой сейчас пестрят экраны, мне совершенно неинтересна. А вот модель «Прометея» достаточно любопытна!
— Кай, я уже говорила тебе, что современный человек не в состоянии разобраться в научных изысканиях ИскИнов. А на твоём примере я ещё раз убеждаюсь, что люди не только не в состоянии это сделать, им вообще глубоко безразлично то, чем занимаются разумные машины.
— Ты преувеличиваешь. Но я не хочу опять начинать этот спор. Скажи лучше — тебе самой-то понятно, что ты сейчас видишь на экране?
Похоже, мои слова задели её самолюбие — она упрямо скрестила руки на груди, и большие глаза её сузились. Вероятно, девушка хотела сначала отреагировать в довольно жёсткой форме, но уже спустя короткое мгновение черты её лица вновь смягчились, она вздохнула и задумчиво посмотрела на меня:
— Я критикую других, но сама мало чем отличаюсь от них… Мне просто обидно за всех нас. За то, что мы стали такими ленивыми и тупыми!
— Линда, мы не можем изменить сложившийся уклад. Пора бы уже примириться с этим. Наш мир не так уж и плох… Покажи-ка мне лучше, в каком месте дроны нашли вход в сферу ковчега.
Я подошёл вплотную к модели «Прометея» и попытался найти какое-нибудь отверстие на поверхности сферы, которое могло бы служить проходом внутрь этого образования. Само определение «сфера» лишь отдалённо подходило к тому объекту, в какой со временем превратился звёздный ковчег. Он не имел правильной шарообразной формы, и его внешний контур невозможно было описать точными геометрическими понятиями. Наружная оболочка «Прометея» содержала многочисленные углубления, борозды, выпуклости и длинные извилистые наросты, причём многие из них сплетались друг с другом в витиеватые спирали и клубки, составляя таким образом невероятную смесь из объектов всевозможных форм и очертаний.
— «Поиск», продемонстрируй нам путь от наружной поверхности сферы до первоначального корпуса звездолёта, — громко распорядилась Линда.
Модель ковчега моментально остановила своё вращение, и я увидел на внешней оболочке небольшое углубление, по форме напоминающее вулканический кратер с неровными и рваными краями. Кратер заметно выделялся своим багровым цветом. Изменение окраски произошло, очевидно, уже после команды Линды, так как до этого момента вся модель имела однородный серый цвет, без каких-либо оттенков, и ранее отличить его от других объектов на внешней поверхности сферы мне не представлялось возможным. Углубление, помеченное таким образом, стало быстро увеличиваться в размерах. Сначала оно заполнило собой всю площадь сферы, а затем границы голографической
Не покидая своего места, мы словно стали продвигаться в глубь сферы, от её периферии к центру. Стены узкого, закрученного в спираль пути стремительно проносились мимо, оставляя в моей памяти яркие и непривычные картины его внутренней поверхности, напоминающей по своей структуре рельеф внешней оболочки — такой же бессистемный сплав материи, с бороздами и волнами, чем-то похожими на застывшую вулканическую лаву. С каждым пройденным витком спирали мы всё глубже погружались внутрь исполинского объекта. Вдруг головокружительный спуск внезапно закончился, и мы оказались во внутренней полости сферы, в центре которой я с трудом распознал корпус звёздного ковчега.
Центральный остов корабля с нанизанными на него наружными кольцами, обладавший некогда правильными геометрическими пропорциями, теперь был сплошь усеян многочисленными шишковатыми наростами, при этом от него в разные стороны тянулись ветвистые образования, схожие по своему внешнему виду с корневой системой растений или сплетением нервных волокон в телах высокоразвитых живых организмов. Обвивая своими «нитями» корпус звездолёта, они пересекали всю полость сферы наподобие гигантской паутины, в узлах которой располагались крупные, довольно-таки странные на вид объекты, не уступающие по своим размерам кольцам ковчега.
— Ну как, впечатляет? — Голос Линды заставил меня оторваться от созерцания этой поразительной картины. Она с нескрываемым любопытством смотрела на меня, видимо, ошеломление и восторг, переполнявшие меня в тот момент, явно читались на моём лице.
— Грандиозно! В этом хаосе кроется какая-то первозданная красота! Почему ты не предупредила меня? Я даже представить себе не мог, что увижу что-то подобное этому. — При первых звуках наших голосов движение сферы нам навстречу прекратилось, и я теперь в полной мере мог насладиться окружавшей меня панорамой.
— Не хотела лишать тебя удовольствия. А киборг разве не рассказывал тебе об этой полости внутри сферы?
— Насколько я помню, он упоминал лишь о невозможности проникнуть внутрь объекта. Но, как я вижу сейчас, это не совсем соответствует действительности…
— Кай, Альфа-12 говорил правду, просто ты неверно его понял. То, что ты сейчас видишь перед твоими глазами, лишь относительно небольшая полость в центре сферы. Снаружи она ограничена довольно массивной оболочкой, которая, возможно, тоже является полой. Но это только догадки… И внутрь самой конструкции ковчега мы так и не смогли проникнуть. Так что, киборг был прав.
— Для того, чтобы полностью заполнить собой все элементы сферы потребовалось бы огромное количество материи, верно?
— Да, так и есть. Поэтому мы и предполагаем, что внутри они полые. Но, с другой стороны, у преобразователя материи была целая тысяча лет в распоряжении…
Модель вновь пришла в движение и увлекла нас в центр «паутины», в направлении к остову старого звездолёта. Мы стремительно пронеслись над длинным цилиндрическим корпусом и остановились затем у одного из его многочисленных сочленений с внешними кольцами.