Пробуждение
Шрифт:
Внезапно мы вновь почувствовали легкий толчок, корабль развернулся, изменив курс и плавно двинулся по орбите.
– Можно открыть забрала шлемов. Инструкция запрещает туристам отстегиваться во время движения корабля. Я понимаю ваше желание прочувствовать невесомость в полной мере, но сейчас прошу вас не отстегивать ремни. Вы сможете это сделать позднее, когда мы выключим маневровые двигатели для завтрака…»
Голос командира вдруг прервался. Произошло это одновременно с каким-то легким толчком и звуком типа «клац», корабль слегка дернулся, но продолжил движение.
Я открыл забрало шлема и, вдохнув воздух космического корабля, повернулся к Анне.
Она уже смотрела на меня всё с той же непосредственной детской улыбкой.
– Вик, можно я поцелую тебя, – неожиданно сказала она.
Сердце моё остановилось, пропустив удар. А потом бешено застучало, разгоняя кровь по жилам.
– Просто с языка сорвала, – выдохнул я.
А она улыбнулась и потянулась ко мне. Поцелуй сопровождался диким хохотом, потому что данное действие разработчиками скафандров явно не было предусмотрено. Но мы сделали это.
За огромными окнами плыла прекрасная голубая планета. Настроение было на высоте.
И тут корабль снова дернул носом, но через секунду скорректировал курс. Мы с Аней переглянулись. Она смешно нахмурила брови.
– Чего-то мы никак на курс не встанем, – громко сказал Клаус.
Никто на его реплику не отреагировал и не ответил. Все были заняты созерцанием Земли за бортом. Прошло около минуты и всё повторилось. Корабль снова дёрнул носом и вновь скорректировался.
Теперь мне это показалось совсем уж странным. Я поделился наблюдением в Анной, и мы решили, что нужно спросить об этом командира, и в этот момент корабль дернулся настолько резко, что крепежные ремни врезались в грудь, сбив дыхание. Раздались возмущенные крики с разных сторон салона, которые быстро затихли. Свет в салоне погас. Включилось аварийное освещение.
Я пытался восстановить дыхание, понимая, что остальные занимаются тем же, потому и тишина. Я посмотрел на Аню. На ее лице отражалась боль, которую она испытывала. Рот был приоткрыт. Дыхание прерывистым. И тут я услышал за переборкой командного отсека голос, синтезированный голос компьютерного бота. Понятно было, что командир так говорить не может. Расслышать отдельные слова не представлялось возможным, зато через несколько секунд очень чётко зазвучал обратный отсчет. Вот его услышали все. Многие задавали вопросы соседям. Но что происходит, естественно, никто не знал.
Отсчет закончился, прозвучала команда «старт» и включился маршевый двигатель. Это стало понятным, потому что меня вдавило в кресло с такой силой, что я просто не мог вздохнуть. Паника быстро заполнила все отсеки моего мозга. Перегрузка быстро нарастала, корабль резко изменил курс, иллюминаторы медленно исчезли превратившись в стены и наступившая темнота, рассеиваемая лишь аварийным освещением, казалась жуткой, я по-прежнему не мог нормально вздохнуть. С большим трудом повернув голову, я пытался посмотреть на Анну, но не успел, моё сознание медленно уплыло. Последнее моё воспоминание это мелькнувшая Землю в иллюминаторе и круглый диск луны, затем пришла чернота.
ШАГ 1.
Просыпаться не хотелось. Почему-то саднило грудь и горло. На руку что-то давило. Я медленно приходил в себя, слабо осознавая где нахожусь. Глаза открывать не хотелось. Ровный гул проникал в уши.
Что это?
Прошла минута. Ничего не изменилось, гул остался. Нужно протереть глаза, встать и разобраться, что это гудит. Что-то непонятное у меня с руками. Я потер переносицу. Не понял. В глазах начало проясняться. Вокруг практически темень, но я все-таки увидел странные кресла, в них люди в скафандрах.
И тут я всё вспомнил.
Что это у меня под носом? Перчатка скафандра окрасилась бурыми пятнами после контакта с лицом. Перегрузки… похоже они были серьёзными. Да уж это вам мля не тренажер. Я резко повернулся, вспомнив Анну. Она лежала повернув голову в противоположную от меня сторону, так что её лица я увидеть не мог. Я огляделся. Все были в отключке. Я очнулся первым.
Между тем корабль снова дернулся, меняя курс. Блин, нужно что-то делать.
– Командир! – громко заорал я, пытаясь, то ли привлечь его внимание, то ли понять, что происходит и кто виноват.
Тем временем нос корабля накренился и начался спуск.
Фууух, слава богу. Вот и закончился наш супер круиз, подумал я. И плевать, что всё заявленное командиром мы не сделали. Сейчас мне больше всего хотелось покинуть этот челнок и ступить на твердую землю.
Кстати, от моего дикого крика командир корабля не выскочил с матами из своего отсека, более того, даже никто из пассажиров не повернул голову, не дернулся, не очнулся.
Прошло примерно пять минут и корабль плавно приземлился. Никаких рывков, никаких воздушных ям, мягкая, ровная посадка. Двигатель заглох. Наступила гулкая тишина. Больше ничего не происходило. Всё, что я слышал лишь работу системы подачи воздуха.
– Аня, – я дотянулся до девушки, дергая её за руку, – Аня очнись.
Девушка никак не реагировала. Мне стало не по себе. Я огляделся. Глаза уже привыкли к слабому освещению. Все пассажиры были в отключке. У многих была кровь на лице.
Нужно что-то делать.
Почему, коли мы уже приземлились, никто не спешит открывать люки и вынимать нас. Более того, снаружи не слышно какого-либо движения вообще.
Нужно осмотреть Аню.
Получив от себя задачу и цель, я принялся отстегивать ремни. В перчатках делать это было неудобно и непривычно, но я справился.
Отстегнувшись, я встал с кресла-ложемента. В теле была необычайная легкость, как будто отстегнув ремни, я снял с себя и скафандр.
Я осторожно развернул к себе голову Анны. Глаза её были закрыты. Из носа до подбородка тянулись две красно-бурые полоски. Кровь подсохла, видимо я выгляжу также.
Сколько же прошло времени? Сколько мы были в отключке?
Я ткнул пальцем в кровь. Она почти не размазалась.
Я наклонился, чтобы поцеловать девушку, но где-то на грани подсознания я понимал, что просто хочу проверить её дыхание. Губы ткнулись в теплую щеку. Дыхание ровное, как у спящего человека. На поцелуй Аня никак не отреагировала.