Пробуждение
Шрифт:
— И что теперь? Будешь вести меня, намеренно направляя на все камни и ямы? — без особого оптимизма в голосе спросила я.
— Думаю, сегодня обойдемся без этого, — он снова взял на руки, но только для того, чтобы перекинуть через плечо. Будто кружения вокруг моей оси было недостаточно.
Всю дорогу он шел молча, и мне не хотелось нарушать тишину, просто смирилась и с тем, что меня несут, словно мешок картошки, и с тем, что он все еще напевал ту же дурацкую мелодию себе под нос, достаточно громко, чтобы можно было ее услышать. Абстрагировавшись от реальности, просто старалась расслабиться
По моим ощущениям мы шли около получаса, когда Эндрю остановился и поставил меня на землю. Парень наконец снял повязку с моих глаз, и по ним ударил ослепительно-яркий солнечный свет. Потребовалось несколько секунд, чтобы привыкла, и когда это произошло, удивлению не было предела.
Мы стояли в яблоневом саду. Деревья были позднего цветения, но уже отцвели, и их лепестки бело-розовым ковром украшали траву, которая доставала мне до колен. В воздухе витал аромат полевых цветов, а уши улавливали приятное гудение шмелей и щебетание птиц. Это место будто сошло с холста какого-то одаренного художника. Если бы только знала о нем раньше, то проводила бы здесь большую часть своего времени.
— Тут невероятно красиво, — наконец смогла произнести я, потому что понимала — Энди ждет моей реакции.
— Знал, что тебе понравится, потому и решил устроить небольшой пикник. — Он достал из рюкзака милое клетчатое покрывало и еду. Когда место было обустроено, парень сел, уперевшись спиной в ствол одного из деревьев. Я плюхнулась на край, рядом с ним и уставилась на небо, изучая красоты развернувшегося перед моими глазами пейзажа.
— Давно ты знаешь об этом месте? — спросила тихо, стараясь не нарушить заповедную тишину маленького островка жизни в океане грязного города.
— Когда я только попал в школу, то часто сбегал, чтобы побыть наедине с собой, и вот однажды забрел сюда. За этим садом давно никто не ухаживает, он предоставлен сам себе, как и в том юном возрасте, — Энди задумчиво уставился на небо через просветы между ветвей деревьев, а я в это время изучала каждый миллиметр его лица. — Почему ты так смотришь? — спросил он, не отрывая взгляда от небосвода.
— Просто… любуюсь видом, — неоднозначно ответила я, а его рука легла на мою. Теперь настала моя очередь задумчиво и рассеяно смотреть вдаль.
— Знаешь, мне нравится проводить время так, будто я никакая не Избранная. Забывается учеба, постоянные напоминания Александры о том, что мне необходимо развивать свои способности. Быть обычным так классно, — мои рассуждения прервал поцелуй в шею, которого никак не ожидала.
— Мне тоже нравится так проводить время, лишь наедине с тобой, — произнес он, неотрывно глядя мне в глаза.
Мы молча сохраняли этот зрительный контакт, пока он не накрыл мои губы своими. Я и забыла, как это приятно — растворяться во власти его чар. Словно во всем мире существуем только он и я. Со всеми заботами мы забыли друг о друге, о том, что можно быть вместе не только при спасении мира. Он крепче обнял меня, словно прочитал мои мысли, и поцелуй из романтичного превратился в горячий и обжигающий.
Повалившись на покрывало, мы наслаждались поцелуями, которые заставляли сердца колотиться с бешеной скоростью. Я оказалась над ним, и засмеялась, ведь мы были только вдвоем. Мои руки скользнули под майку Эндрю, они блуждали по всему его торсу и очерчивая рельеф его мышц. Я задрожала от предвкушения и невольно закусила губу. Мы не думали останавливаться, нам никто не мешал. Щеки пылали румянцем, и температура вокруг нас поднялась намного выше, чем когда мы только пришли сюда. Казалось, воздух был наполнен электричеством, и между нами возникали искры. Вдруг, тяжело дыша, Энди отстранился.
— Что это было? — спросил он, но не совсем понимала его.
— Ты о чем?
Он снова пододвинулся ко мне, и я сама этого хотела. Его рука скользнула по моему бедру, поднимаясь все выше. Прикосновения были такие обжигающие и в то же время желаемые. Эндрю был необходим мне как кислород, и чувство разряженного воздуха между нами — знак того, что это взаимно. Искры были не только в воздухе, чувствовала, будто состояла из тысячи маленьких молний. Моя рука накрыла бешено стучащее сердце парня, которое вдруг в один миг замолчало. Я резко отстранилась, испуганная тем, что почувствовала.
— Что случилось? — в воздухе витал запах гари, и заметила в покрывале прожженную дыру под нами. Магия коснулась не только ткани. Трава и цветы вокруг нас были иссушены и почернели, земля обуглилась. — О нет, только не это, — выдохнула я, вскакивая с места.
— Кэтрин… — Эндрю уставился на меня все таким же влюбленным взглядом, но он не понимал, что я только что натворила. Это ужасно, еще бы чуть-чуть и…
Вдалеке послышались раскаты грома. Я побежала изо всех сил, не зная, куда и зачем бегу. Обычно я боялась грозы, но только не сейчас. Руки закрыли глаза, из которых уже бежали слезы, и я мчалась без оглядки, не обращая внимания на оклики парня.
Я чуть не стала причиной, из-за которой мог погибнуть Эндрю.
Глава 32
Она просто сбежала, даже не выслушав меня. Я наскоро собрал в рюкзак еду и прожженное покрывало, которому однозначно пришел конец.
Не могу понять, почему в таких ситуациях сразу же нужно уходить, даже не попытавшись решить проблему вместе или хотя бы спокойно обсудить произошедшее.
Незначительная помеха разрушила тот иллюзорный мир, в котором у нас все было замечательно, и лишь потому, что она, поддавшись чувствам на один короткий миг, потеряла контроль над своей силой. У молодых магов часто случаются такие неурядицы, Кэт не исключение, поэтому корить себя в этом, по-моему, нет никакого смысла.
Подумаешь, ненадолго парализовало от магии, я и не такое на своем веку повидал, как только Темный мир со стремительной скоростью ворвался в мою жизнь. Взять, к примеру, мою смерть… Ведь именно Кэт была тем, кто вырвал меня из ее цепкой хватки. Но почему-то за то великое спасение она себя не хвалит, будто бы возвращение человека с того света — самое обычное дело, которое может сделать каждый. Как же четко эта ситуация отражает ее отношение к себе — за любой проступок корить себя так, словно совершила неисправимую ошибку. Для нее это трагедия, но для меня — пустяк.